Матвей диагностировал состояние начальника, хотя виду не подал. Держать фасон его научили пацаном на улице им. Сталина в подмосковном Кунцево, где не раз доставалось на орехи. «Не лезь в заваруху, — втолковывал отец, прошедший все войны с 1937 по 1945. — Смотри беде в глаза и будь готов ударить первым». За годы службы во внешней разведке пришлось повидать и неприятные приключения в полевых условиях, и жесткие разборки в начальственных кабинетах. До сих пор удавалось выйти сухим из воды, а то и набрать дополнительные очки. Однако на сей раз ночной ужас готовился материализоваться в дневной кошмар.
Скованность шефа добра не сулила. Простые обстоятельства не могли заставить бывалого чекиста принять позу умолчания. Его путь наверх отвечал канонам позднего периода советской номенклатуры. Прослужив несколько лет в контрразведке где-то в провинции, сумел попасть во внешнюю разведку КГБ и приобщился к штабной работе. Следом беспроблемная, хотя и безрезультативная загранкомандировка. Затем связи, возраст и смекалка позволили повысить квалификацию, стать парторгом и позже выехать в Швецию — престижную западную страну. Под крышей посольства резидент чувствовал себя замечательно, на оперативную охоту выходил нечасто. Любил работать с документами и воспитывать подчиненных, общаться с «чистыми» сотрудниками совзагранучреждений, посещать приемы и мероприятия из жизни дипломата «чичеринской школы».
Сохранение статус-кво являлось для него и modus vivendi, и modus operendi. Стабильность в период развитого социализма котировалась высоко, поскольку исчезала пугающими темпами. Но пока развединформация текла в Центр, и агентура действовала, «резаку» ничто не грозило. Успешный ход событий обеспечивал комфортную жизнь в Швеции, приближал к заветной мечте — генеральским лампасам. Главное, чтобы не было провалов и предательств, а они в условиях перестройки, ускорения и гласности случались не редко. Тогда Москва вставала на дыбы, и шефа ждали неприятности. Поэтому он опасался всего, что потенциально ставило под угрозу безопасность работы «точки» и его собственную карьеру.
Такая осторожность молодым претила, опытные сотрудники считали ее естественной. Матвей знал достоинства и недостатки старшего коллеги по совместной работе в Центре, держался с ним по-товарищески ровно. В звании, правда, отставал на одну звезду, и разница в возрасте составляла 15 лет, но дистанцию соблюдал лишь на людях. Оба, осознавали, кто есть кто, понимали взаимную полезность и хорошо ладили по делу. То был брак по расчету. Причем расчет оказался верным, а «брачные узы» — прочными. До сегодняшнего утра.
Открывая папку-приговор, Матвей увидел грифы «Особой важности» и «Только лично», время приема — 04.52, расшифрована в 05.12. Обычные депеши приходили поздно вечером. Срочные могли поступать и в течение рабочего дня. Ночь оставалась уделом «чрезвычайки».
Еще штампы: «Уничтожить по прочтении», «Выписки не делать». Мозг подсказал вывод: шеф не должен был читать текст (если шифровальщик не нарушил инструкцию) и взбешен, что Москва напрямую пишет его подчиненному. И теперь он дистанцировался от вопроса — чутье подсказывало ему, что депеша может отдалять лампасы.
Матвей пробежал приказ Центра.
«Тов. Григу.
Примите немедленные меры для выхода через «А» и «Б» на Ахмад Шаха Масуда для обеспечения беспрепятственного вывода советских войск из Афганистана. Цель — склонение полевого командира к прекращению боевых действий на маршрутах следования воинских колонн в СССР, особенно в районе Панджшерского ущелья. Соблюдайте полную секретность. Привлекайте любые оперативные возможности. Резидент информирован о получении вами специального задания без детализации его сути. Сообщите о необходимости помощи. План действий и ваши соображения направляйте в адрес тов. Симонова».
Подписал депешу (псевдонимом) начальник Первого главного управления КГБ СССР, что не оставляло места для сомнений в ее серьезности. Разведчик никогда не слышал про «товарища Симонова». Очевидно, кто-то на самом верху лично взялся руководить операцией. Новый псевдоним создавал обособленный канал связи с большим начальником, минуя обычную командную цепочку. В случае успеха последует поощрение с барского плеча. В случае провала — верховная кара.
