16 сентября
Утром Матвей поведал резиденту о вооруженном нападении.
— Надо срочно сообщить в Центр, запросить инструкции, — заволновался шеф.
— Сделаю. Чтобы выяснить нюансы, мне нужна помощь вице-консула.
— Что он должен делать?
— Поехать со мной в ГПУ, сидеть молча, хмурить брови и надувать щеки. А по свистку возвысить голос в защиту прав советского гражданина.
— Возьми Петрова. Я его проинструктирую.
Оперработник отправил донесение:
«Тов. Симонову
Личный контакт с «Цельсием» установлен. Предложение воспринято им положительно, с ожидаемой осторожностью. Подробное обсуждение состоится в ближайшие дни.
Дом подвергся вооруженному нападению. Пострадавших нет. Нападавшие задержаны полицией. Подробности по выяснению. Связь с заданием не просматривается, настораживает совпадение по времени.
Григ».
Оставив «вольво» в посольстве, разведчик вместе с вице-консулом на машине с дипномером приехал в Главное полицейское управление. Комплекс занимал несколько кварталов в районе Кунгсхольмен. В нижних этажах старого корпуса, с мощной каменной кладкой и почти замковыми пропорциями, находились более или менее публичные подразделения. В новых зданиях царила строгая пропускная система. На самом верху размещался следственный изолятор, на его крыше — круглый прогулочный дворик для арестантов. Отдельно от других управлений разместилось Службы государственной безопасности, более известной как СЭПО. Рядом располагался парк.
В приемном помещении журналист и консул потребовали встречи со старшим инспектором Бергшо и инспектором Торквистом. Дежурный сообщил, что Бергшо спустится и что просьба относительно Торквиста не может быть выполнена.
Карл Бергшо пригласил на беседу в отдельную комнату.
— Старший инспектор, я — Матвей Алехин, это — советский вице-консул Антон Петров. Поскольку у меня нет адвоката, он выполняет функции и юридического советника.
— Понятно.
— Герр Бергшо, позвольте выразить огромную благодарность за мужество и оперативность, проявленную полицией на Эссинге.
— Спасибо. Мальчик и собака тоже неплохо сработали. И, конечно, соседка — ее звонок имел огромное значение.
— Ингрид — умница. Она ведь позвонила инспектору Торквисту. Не так ли? Хотелось бы лично поблагодарить его за смелость. Где он?
— Коллега на задании. Я веду расследование.
— Ларе Торквист появился возле моего дома еще до бандитов и задавал вопросы Ингрид. Сразу после этого и произошло нападение. События как-то связаны?
— Никак не связаны. Инспектор работал по другому делу в том же районе. Совпадение.
— Странно. За три года на Эссинге я не слышал ни про полицию, ни про бандитов. Если выяснится, что связь все же есть, то ситуация может развиваться неприятным образом. Не правда ли, вице-консул?
— Это не слыхано! Первым появляется полицейский, вторым преступник. Крайне подозрительно. Если у полиции были данные о готовящемся преступлении, то почему она не приняла превентивные меры по защите жизни и имущества советских граждан? Обоснованно возникает подозрение, что…
— Повторяю еще раз: совпадение случайно.
— И, тем не менее, мы хотим переговорить с инспектором Торквистом.
— Не могу вам помочь. Он не работает в моем подразделении. А что известно герру Алехину о нападении?
— Абсолютно ничего, кроме того, что вам и позже мне рассказали сын и соседка. В момент нападения я, к сожалению, отсутствовал.
— Есть ли у герра Алехина враги?
— Только недоброжелатели в московской редакции.
— Есть ли у герра Алехина знакомые среди иранцев?
— Среди иранцев? Нет. А что налетчики — иранцы?
— Да, и, по нашим данным, они, возможно, замешаны в недавнем убийстве в Ринкебю.
— Ужас. Причем тут Ринкебю? Я никогда не посещал этот пригород.
— Посольство СССР обращает внимание старшего инспектора Бергшо, что господин Алехин официально аккредитован при МИД Швеции и имеет официальный статус, аналогичный статусу шведских корреспондентов в Москве. Мы надеемся, что данный случай не нанесет большего ущерба господину Алехину и его семье. Мы имеем в виду и возможные утечки информации в шведские СМИ. Если они произойдут, то мы будем вынуждены принять соответствующие меры.
