Мулла вскочил и стал что-то выговаривать вошедшим. Имам продолжал сидеть, только поправил очки со сломанной дужкой. Один из мальчишек подошел ко мне и ткнул в бок стволом автомата — это был не «калашников». Я встал, и талиб быстрыми умелыми движениями убедился, что на мне нет оружия.
Мулла продолжал говорить с одним из вошедших, видимо, старшим. Разговор быстро перешел в спор. Вряд ли мулла отчитывал этих серьезных, насупленных пареньков за то, что они вошли без стука! К тому же я различил слово «руси», да и старший талибов несколько раз оценивающе посмотрел на меня. Потом мне показалось, что речь шла уже только обо мне. В подтверждение моих подозрений парень, который обыскивал меня, снова ткнул мне в бок стволом автомата и мотнул головой в сторону двери: «На выход!»
Тут заговорил имам, обнажая кроличьи зубы. Он с достоинством поднялся и, похоже, пытался защитить меня цитатами из Корана. Но его единоверцам они были не в диковинку и должного действия не возымели. Двое талибов зашли мне за спину и толкнули к двери. Я стянул со спинки стула свою куртку, натянул ее и с поклоном сказал по-французски:
— Господа, спасибо за чай! Надеюсь, у нас будет возможность продолжить беседу.
Слегка по-гусарски получилось, но способов не потерять лицо не так уж и много. Имам положил мне руку на плечо.
— Мне очень жаль, что мы не смогли вам помочь. Но эти господа…
Стресс помог ему освободить из памяти забытое лет тридцать назад слово:
— Эти шлюхины дети не имеют никакого представления о законах гостеприимства. Я сейчас же направлюсь к их командиру и потребую, чтобы вас отпустили и отправили на родину.
— Не волнуйтесь! — заверил его я. — Вряд ли они стремятся к дипломатическому инциденту. Вы сами будьте осторожны — неизвестно, кто из нас больше рискует.
Меня вывели на улицу и затолкали в армейский джип — он был защитной окраски, но не хаки, а песочного цвета, цвета пустыни. Мы двинулись по дороге, которая шла в объезд города, вдоль полей. Ленивые бои передвинулись ближе к центру, а здесь уже обустраивались. На одном из перекрестков патруль талибов разгружал с грузовика мешки с песком, навстречу нам тягачи тащили небольшие орудия.
Я с интересом смотрел в окно. Сказать честно? Мне нравится такая жизнь. Это как хорошо составленный слайд-фильм: каждый новый кадр — неожиданный. Вот ты чуть не разбился на вертолете — второй раз за пять дней. Сначала потому, что ты сидел внутри, второй раз — потому что ты из вертолета в последний момент выскочил. Потом, через час, начинается война — вокруг убитые и раненые. Но следующий слайд — ты в компании муллы и имама пьешь чай с айвовым вареньем и ведешь богословские беседы. Потом за тобой приходят вооруженные люди и уводят неизвестно куда. Единственно, хотелось бы знать, какой будет следующий кадр.
Теперь мы ехали мимо базы Масуда. На крыше штабного здания двое талибов устанавливали длинный колышущийся хлыст антенны. Здесь тоже было спокойно. Складывалось впечатление, что основные силы моджахедов покинули Талукан без боя. У меня запершило в носу. Я замахал руками, потер переносицу, надеясь пресечь взрыв, но напрасно! Чих получился оглушительный — сидевший передо мной у окна талиб поспешно отвернулся.
Машина свернула с объездной дороги и теперь ехала по городу. Мы повернули налево, и я понял, куда меня везли. Впереди показался глухой бетонный забор со спиралью колючей проволоки наверху. Я хотел еще раз повидаться с пакистанским офицером? Желание гостя — закон!
Совершенно очевидно, тюрьму сдали без боя. Шлагбаум не был погнут, не поскрипывал, только манипулировал им человек не в пакуле, а в пыльно-зеленой чалме. Машина въехала во двор и остановилась у входа в здание. Сидевший слева от меня парень с редкими пробивающимися усиками толкнул меня в бок, и я вылез наружу.
Точно, моджахеды просто ушли: никаких свежих следов от пуль. Хотя нет! Справа от здания на земле лежало несколько трупов, а глиняная стена над ними была выщерблена автоматными очередями. Неужели перед уходом басмачи казнили своих пленников? А Хаким Касем — наш пакистанский агент, моя единственная надежда на благополучный исход после захвата Талукана талибами?
