Центр комнаты находился чуть ниже пола и был украшен мраморной плиткой. Лолий направился в середину комнаты, поставил фонарь на одну из жаровен и открыл все его створки. Теперь можно было рассмотреть все пространство, света было достаточно.
Сами столбы колон были без рисунков, а вот их капители украшались удивительно искусными изображениями аконита и какой-то еще растительности. Не помню, чтобы такой стиль использовался в Норсерте, но я не знаток древней архитектуры. Изображения листьев плавно соединяли колоны с потолком и сливались с фреской. Сделано это было так, что места перехода были практически не заметными. Уверен, Помпа еще усиливал эти места магией, чтобы создавалось впечатление единой трехмерной картины. Невообразимо чудно, я бы сказал.
В центре фрески красовалось многоцветное древо, всевозможные плоды отягощали его ветви. Около десятка людей, судя по всему, одного рода, тянули руки к древу, желая отведать плодов. Седовласый горбоносый старик тянул руки к яблоку, ну, естественно Помпа, желающий отведать плодов Знания. Остальные, похоже, члены его семьи, которые вкусили иных плодов, символизирующие их деятельность или духовные качества.
Молодой мужчина с горбоносым профилем в доспехах легата, скорее всего, сын, держится за ветку граба, украшенного лавровыми листьями. Думаю, довольно простой символ и не требует объяснения. Молодая девчушка, очевидно, дочь, стоит под сенью кипариса. Величественная дама слева от Помпы держится за ветвь сосны, эта ветвь как раз привита к семейному древу. Значит — жена.
И вся эта разношерстная толпа людей окружают маленького рыжеволосого мальчика, у которого в руках незрелые сливы. Его лучистые зеленые глаза, казалось, смотрели прямо на меня. Сын или ученик Помпы, а может и то, и другое сразу. В любом случае это был наследник.
Занятное зрелище, Лолий тоже во все глаза глядел на это чудо.
— Это гениально, — выдохнул он.
Да, я был с ним согласен, Помпа был гением или же просто богачом, или и тем, и другим сразу. Света хватало, чтобы рассмотреть все детали, но в то же время в нужных местах тень скрывала огрехи исполнения и места соединения объемного рельефа с плоским рисунком. Создавалось впечатление, что мы падаем в эту картину, она обволакивает нас со всех сторон. Можно было вечность рассматривать это изображение, я же рассматривал его от силы минут пять. Просто шея разболелась, а завалиться на пыльное ложе я не посмел.
— Давай займемся дверью, — сказал я Лолию и направился к выходу.
Лолий еще минуту созерцал потолок, затем кивнул и пошел за мной. Вооружившись грубой силой и магическим словом, мы освободили двери от досок и разобрали завалы. В воздух поднялась целая туча пыли, и дышать стало тяжело, во рту скрипел пепел, а нос нестерпимо чесался. Захотелось поскорее выбраться наружу и вдохнуть чистый горный воздух. Но дом не желал выпускать нас на волю, дверные петли окончательно проржавели, и меня уколола игла страха, мне казалось, что мы попали в ловушку. Пренеприятное ощущение стоит заметить.
— Давайте я разрушу петли, — предложил Лолий почему-то шепотом.
Впрочем, почему-то следовало опустить, если меня слегка задело саваном страха, то уж моего магистрата-помошника не на шутку перепугало это вынужденное заточение.
— А смысл? — я старался говорить ровным громким голосом, зная, как это влияет на умы подчиненных. — Пепел попал в щели и, похоже, превратился в подобие бетона. Затвердел он, двери только тараном выносить.
— Я могу попробовать разрушить связи пепельной пыли, — уверенней предложил Лолий.
— Попробуй, только постарайся не повредить само дерево. Сними сначала с этой стороны пепел, и не разрушай петли иначе эта хренотень, — я пнул по двери, — на нас упадет.
Лолий кивнул и принялся за работу. С минуту я наблюдал за его манипуляциями, затем, заскучав, прошел вдоль стены, осматривая ее. Фресок не наблюдалось, что тоже было не характерно для дома уважаемого члена общества. Атриум в доме Помпы находился чуть дальше, а значит, гостей встречали вот тут, в этой самой прихожей. Соответственно и выглядеть она должна как можно более, хе-хе, помпезней, дабы произвести впечатление на посетителей. Стены же украшены были простым растительным орнаментом, такая мазня пятнала стены в моей Гильдии, и право слово я не видел в ней ничего прекрасного и поражающего воображения.
