– Нет! – неожиданно возразил Александр.
– Что? – не понял Смородин.
– Нам не уйти.
– Сашок, ты чего? – в недоумении встряхнул наследника за плечи Миша. – Ты же сам…?
– Теперь им известно, где мы. Уверен, что вниз по Дунаю уже выставлены дозоры, по реке патрулируют канонерки, а вдоль берегов шныряют ратники аншефа Станислава с собаками. Мы опоздали.
– Вот те на! – хлопнул в ладоши Прохор. – То ты, ваше высочество, торопишь, словно нас за пятки волки грызут! А теперь нате вам – мы опоздали!
– Сашок, объяснись, – насупился Смородин.
– А что объяснять, флагман? – Наследник с отсутствующим видом отвернулся и, взяв долгую паузу, молча смотрел вдаль.
Никто его не торопил. Растерянный Стефан глупо улыбался, Ларион хмурился. Миша терпеливо смотрел князю в затылок и ждал, когда он соизволит ответить.
– Что вам непонятно, флагман? – обречёно вздохнул Александр. – Нас обложили. Петля уже накинута, осталось лишь её затянуть. Сейчас они перекрыли дальние подступы, а скоро явятся и сюда. Командэра спугнули венгры, но это всего лишь краткая передышка. Он не стал ввязываться в бой только потому, что не хотел им выдать наше место. Заинтересуйся венгры, что здесь делал дирижабль Дакии, и сегодня же ночью мы окажемся в их руках. Не думаю, что в планы заговорщиков входит такой поворот событий. Он чреват продолжением неопределённости. А им нужна абсолютная уверенность в том, что меня больше нет в живых. Один раз их провели, второй раз они постараются не ошибиться. Пока сюда не доберутся люди главного инквизитора, к нам будет регулярно наведываться командэр Юлиус, чтобы убедиться, что мы до сих пор на месте, или следить за каждым нашим шагом, на тот случай, если мы решимся уйти. Нас будут бомбить, обстреливать и выслеживать по всем правилам преследования. Вы, флагман, говорили, что я знаю генерала как самого себя? Поверьте, и не только его. Так вот, я вам обрисовал полную картину того, что произойдёт дальше. Теперь вам понятно, почему мы опоздали?
– Что ж так пессимистично, Сашок?
– Я всегда предпочитал смотреть страшной правде в глаза, чем тешиться радужными фантазиями.
– Что ты предлагаешь?
– Ничего.
– То есть, будем сидеть и ждать, пока за нами явится князь Станислав?
– Мы могли надеяться на успех, пока все считали меня погибшим. Теперь всё изменилось.
– Ты же знаешь, что раньше мы не могли уйти! – почувствовав укор в свой адрес, вспылил Миша. – Если бы ты объяснил, что те, от кого мы ждали помощи, на самом деле наши враги, то всё пошло бы по-другому!
– Простите, флагман, я вас ни в чём ни виню. Сам во всём виноват. Признаться, ваше решение отсидеться здесь какое-то время, меня вполне устраивало. Я думал, пусть всё уляжется. Пусть князь Харц Гогенцоллер тешит себя надеждой, что его план блестяще удался. Пусть…. Тем вдвойне приятней нанести удар, когда враг уже празднует победу. Но, увы… я недооценил въедливость аншефа Станислава Гогенцоллера. Он не ограничился поверхностным выводом, а копнул гораздо глубже. В прямом и переносном смысле.
– Да… дела… – проворчал Смородин. – Только я не баран на заклание, и так просто лапки складывать не собираюсь! Если не обойтись без войны, значит, будем воевать!
– Мы могли бы уйти на засеку венгров, – робко вставил Стефан. – На ту сторону ратники аншефа Станислава вряд ли решатся сунуться.
– А если вернутся хозяева? – усмехнулся Миша и сам же ответил на свой вопрос. – То будет нам сказка про Машу и медведей. Нет, мы сделаем всё не так. Возникла у меня одна мысль, когда сидели в погребе. Сам удивляюсь, как хорошо работают мозги, когда над головой рвутся бомбы. Так вот… будет нам чем ответить и командэру Юлиусу и аншефу инквизиторов.
Под растерянными взглядами аэронавтов Смородин вернулся в мастерскую и задумчиво обошёл по периметру стены с подвешенным инструментом. Заглянул в каждый угол, открыл ящики, затем уверенно рубанул кулаком по воздуху.
– Должно получиться! Кажись, всё есть! Стефан, бери Прохора с Ларионом и спуститесь к месту падения «Пеликана». Смастерите что-нибудь вроде саней, и как хотите, но чтобы притащили мне с него двигатель. Я помню, он не пострадал. Даже винт целый остался.
