– Запомните этот урок! Если кто-то раньше баловался табачком, то лучше мне об этом не узнать, а вам побыстрей забыть даже его запах. Герр командэр строг, но справедлив! Раньше нарушителей забивали плетями, но генерал придумал воистину наше наказание. Наказание аэронавтов.
Сияющая злорадством физиономия боцмана исчезла, и новобранцы вновь остались одни, но уже меньше на одного.
– Вот сволочь! – первым нарушил тишину Смородин. – Он же ему сам их…
– На то он и генерал, – возразил Марко, уверенный в том, что каждый должен знать своё место. – В кавалерии наказывают, разрывая лошадями. Это как визитная карточка у дворян.
– Луйку сказал, что тот, кто его убьёт, пойдёт против Господа! – задумавшись, вспомнил Стефан. – Святой Иезус накажет генерала. Его дирижабль сгорит, а вместе с ним и мы.
– Тише, – одёрнул его Марко, покосившись на прислушивающихся двоих ещё им незнакомых новобранцев.
Смородин тоже взглянул на до сих пор молчавших, совсем ещё юных солдат в затёртой серой форме.
– Самое время познакомиться. – Он подошёл к одному из парней и посмотрел на странные погоны с цифрами. – А потом подумать и над тем, что делать дальше.
– Бежать нужно! – не сдержался Стефан. – Как окажемся на земле, так только меня и видели…
– Да тише ты! – снова взмолился Марко. – И себя, и нас погубишь.
– Кто ты? – спросил Смородин солдата, не обращая внимания на перепалку Стефана с Марко.
– Меня зовут Васил. Васил Боянов.
– И кто же носит такую странную форму, Васил Боянов?
Васил удивлённо посмотрел на собственные рукава с нашивками и пожал плечами.
– Что ж тут странного? Из сапёров я.
– Был сапёр, а стал аэронавт! – хмыкнул Смородин. – А ты что думаешь о том, что сделали с Луйку?
– Это правильно, – неожиданно ответил Васил, чем поверг Мишу в изумление. – На дирижабле всюду водород. Он улетучивается из внутренних баллонов и сквозь внешнюю оболочку. Одна искра, и всё взорвётся в пламени.
– Ты считаешь, что генерал сделал правильно, всунув Луйку в карман спички и сбросив за это его за борт?
– Он должен был показать наглядный пример. У нас учили, привязывая к животу мину. Зато потом это многим спасло жизнь.
– Ты это серьёзно? – не поверил собственным ушам Смородин. – Неужели я и вправду попал в мир идиотов? Что же он сам не спрыгнул для наглядности, если позволил себе занести на борт спички?
Но и на этот раз Васил оставался невозмутим.
– В коробке были не спички. Скорее всего там стучали монеты или что-то ещё. Но только не спички. Командэр не посмел бы нарушить главный закон аэронавтов.
Миша кивнул и, взглянув ему в глаза, задумчиво произнёс:
– Небось мечтаешь служить верой и правдой?
– Я давал клятву верности владыке Сигизмунду! – спокойно выдержал взгляд Васил. – Командэр Юлиус знаменит – его боятся враги, но критикуют обыватели. Что поделать – обыватели всегда со знанием дела критикуют действия военных.
– Понятно. Только я далеко не обыватель, – Смородин обернулся ко второму солдату. – Ну, а ты?
Юноша хмыкнул и, отвернувшись к окну, небрежно бросил:
– Судя по всему, ты генеральский провокатор. Можешь ему передать, что я не сбегу и буду служить, как смогу. Пушки конфедератов сровняли мою деревню с коровьим дерьмом на пастбище, а потому я с радостью вывалю эти ящики с бомбами на их ненавистные головы!
– Я сейчас разрыдаюсь от умиления. Слыхал, Стефан? А ты говоришь – бежать! Здесь парням не терпится воевать.
Дирижабль, выпустив изрядную долю водорода, резко спикировал по отвесной кривой, стремительно пробивая облака. За окном картина быстро сменилась с молочной белизны на зелень простирающегося внизу ковра. Пол под ногами наклонился, отчего заскрипели удерживаемые цепями ящики с бомбами. Смородин всегда считал дирижабли чем-то неповоротливым и тихоходным и потому искренне удивился такой прыти «Августейшей династии». Стефан вцепился в его локоть и скривился от болезненного звона в ушах, вызванного резким перепадом давления. Зелёный лес внизу быстро приближался, распадаясь на отдельные сосны и поляны. Когда уже можно было различить пёстрые цветы на рыжих шарах кустарников, внезапно взвыли винты, и падение замедлилось всего в полусотне метров от земли. Миша облегчённо выдохнул и, отпустив переборку, за которую держался во время снижения, продолжил допрос:
