– Святой Иезус, прости раба своего неразумного…
– Заткнись! – оборвал его Миша и, не оборачиваясь, приказал: – смотри мне в затылок!
– Да, да… – тут же подчинился Стефан.
– Что ты видишь?
– Я… я вижу… я вижу кровь у тебя за ухом.
– Хорошо. – Смородин сделал ещё три шага и снова спросил: – а теперь?
– На шее у тебя ещё одна рана.
– Молодец.
Кажется голос Стефана стал поуверенней. Тогда Миша решился идти без остановок.
– Не отставать, и не смотреть вниз. – Добавив голосу повелительных ноток, он жёстко скомандовал: – Только в мой затылок! – затем, вспомнив, что идти они собирались втроём, спросил: – Марко, ты с нами?
– Иду! – послышался в ответ сдавленный хрип.
– Вот и хорошо. А теперь не останавливаемся и шаг за шагом. Паровозиком, мужики, паровозиком… и друг друга не трогать. Каждый сам за себя.
Смородин прислушивался к тяжёлому дыханию Стефана, каждую секунду ожидая, что тот сломается и, взглянув вниз, сорвётся, оглашая горы диким воплем. Но, к его удивлению, Стефан держался. Лишь пару раз он попросил остановиться, но Миша был неумолим. Они прошли уже половину пути, и по голосу показалось, что Стефан даже осмелел. Он что-то пытался говорить невпопад, пожаловался, что солнце мешает видеть ему голову Смородина и спросил, сколько им ещё идти.
– Ещё чуть-чуть! – приободрил его Миша, глядя на увеличивающуюся фигуру красного генерала.
Теперь можно было рассмотреть его лицо. Приподняв над глазами козырёк огненного кивера, он внимательно наблюдал за приближающейся троицей. Расставив широко ноги и скрестив руки на груди, он не выказывал никаких эмоций. Не восторгался их смелостью и не изображал неудовольствия, что они до сих пор не сорвались и не полетели, кувыркаясь, вниз. Казалось, ему было совершенно безразлично – дойдут они или нет.
– Марко, – позвал тихо Смородин, скорее для того, чтобы убедиться, что тот ещё рядом.
– Иду, – прошелестело в ответ.
Ну что ж, и этот, судя по голосу, не склонен к панике.
– Ну тогда вперёд! Остался последний рывок!
Заключительный десяток шагов Смородин сделал, едва не сорвавшись на бег. Спрыгнув со стены рядом с генералом, он чуть не упал на подогнувшихся ногах. Сжатое в кулак напряжение теперь выдавали дрожащие колени и посиневшие губы. На спину Смородину повалился Стефан. Затем, не скрывая радости, упал Марко.
Пример оказался заразительным. Ещё один арестант решился повторить их путь и даже дошёл до финиша, хотя и на четвереньках. За ним последовал второй. Но одолев лишь треть пути, он упал на колени и, впившись пальцами в углы кирпичной кладки, оседлал стену. Встать он уже не смог. Вжавшись щекой в камни, он ничего не понимал, от страха потеряв остатки разума. Не помогали ни угрозы, ни уговоры.
Генерал, молча, с выражением крайней брезгливости на лице, наблюдал за его приступом паники. Подождав несколько минут, он подозвал охранявшего вход в башню гвардейца и снял с его плеча штуцер. Стрелял генерал так же хорошо, как и ходил по стенам. После раскатистого хлопка, арестант сполз на внешнюю сторону и полетел на деревья уже безжизненным телом.
Больше желающих испытывать судьбу не было.
Генерал смерил с ног до головы каждого из перебравшейся шестёрки и вновь начал раскачиваться с каблука на носок начищенных хромовых сапог, оценивающе разглядывая узников.
Тогда Стефан решился задать волнующий всех вопрос:
– Ваше превосходительство, что будет с нами?
Генерал оставил его вопрос без ответа и, выдержав длинную задумчивую паузу, наконец соизволил нарушить тишину:
– Я командэр Юлиус! А вы, заурядная, ограниченная серость, которую, к сожалению, наша цивилизация плодит миллионами во всех странах мира! Но у вас появился шанс подняться над этим плебейским обществом. Теперь вы возвыситесь над всеми в прямом и переносном смысле, потому что отныне вы – аэронавты!
