— Ты, Аугусто, должен научить меня водить машину, — попросил Хосе.
С утра, как только Фидель ушел на передовые позиции и где-то вдали все чаще стали разрываться выпущенные из «базук» ракеты, Аугусто потерял душевный покой. Он метался из стороны в сторону: то забегал в пещеру к радисту за последними известиями с места боев, то возвращался к своему «джипу», который был в полной боевой готовности. Будто Аугусто ежеминутно ждал и никак не мог дождаться приказа, чтобы немедленно мчаться туда, в долину, где сейчас руководил боем Фидель. Аугусто говорил невпопад, ссорился из-за пустяков.
— Не приставай, компаньеро Хосе, — сумрачно произнес он, чтобы отвязаться от назойливого мальчишки.
— Аугусто, научи!
— Заткнись, компаньеро Хосе!
Но шофер еще не представлял себе, на что способен новый адъютант. Хосе не такой человек, чтобы легко отказаться от задуманного… А в его голове в это утро возник отчаянный план, для исполнения которого нужно было знать, как управлять рулем.
— Я не прошу о многом, ты только покажи, как заводится твой «джип»…
— Не испытывай моего терпения, компаньеро Хосе! — вконец рассердился Аугусто. — Нрав мой никудышный. И самое главное — боюсь своей силы. Ничего так не боюсь, как своей силы.
— И все-таки сделаешь то, о чем я прошу! Мальчик стоял на своем. Он был упрям, как его дед.
— Компаньеро Хосе, послушай: твои ноги еще не доросли до педали, а в руках твоих нет той силы, которая нужна, чтобы вести машину по этим хребтам да по оврагам.
— Ты смеешься, компаньеро Аугусто?
Но шофер снова убежал к радисту.
— Наши продвинулись на два километра, вива! — громко закричал Аугусто еще издали.
А через полчаса, узнав о продвижении вражеских танков, сумрачно задымил сигарой, не отвечая ни на какие вопросы. Конечно, лучше с ним не связываться.
Аугусто сидел хмурый и недоступный, пока его внимание не отвлекли частые артиллерийские залпы; они то приближались, то отдалялись. Наконец Аугусто не выдержал, резко вскочил на ноги.
— И как это Фидель не взял меня с собою! — вскричал он, всей пятерней вцепившись в свою роскошную бороду. — Будь я с ним, ничего бы не случилось! А без меня — не ручаюсь! И никто не может поручиться!
Хосе думал так же. С ним, с адъютантом, Фидель тоже мог спокойно пойти на любые испытания.
Через час от Фиделя пришло новое известие, и Аугусто начал приплясывать, точно во время карнавала:
— Мы захватили высоту 1316! Понимаешь, компаньеро Хосе, не вернули, а захватили! В этом все дело…
Воспользовавшись добрым расположением духа Аугусто, Хосе снова начал осаду:
— Ты, Аугусто, не называй меня больше своим компаньеро!
— Почему же? — насторожился шофер.
— Если бы я был настоящим твоим товарищем, разве ты не научил бы меня водить машину? Мало ли что может случиться в бою! Допусти на минуту, что мы оба несемся на «джипе». Вдруг тебя ранили, что же тогда с нами будет? Со мною, с машиной и, главное, с тобой?
— Не допускаю, чтобы в меня могла попасть пуля.
— А ты представь себе…
— Не представляю!
Немного помолчав, Хосе сказал:
— Ты, Аугусто, пожалуйста, не думай, что мне хочется, чтобы тебя ранили. Это случается само собой, в самое неподходящее время. Мне об этом наш повар компаньеро Клаудио говорил. Он человек бывалый.
— Ты, компаньеро Хосе, хочешь накликать беду?
— Нет, Аугусто. Я только объясняю тебе, как обстоит дело.
Если бы там, на поле боя, Фидель со своими бородачами не отвоевал еще две высоты, не менее важные, то вряд ли Хосе удалось бы сесть за руль. После такой внушительной победы суровый Аугусто сразу подобрел.
— Ну ладно, я тебя кое-чему научу, — сказал он, сдаваясь. — Но не думай, что я учу тебя из страха, что меня ранят, а ты будешь спасать меня на моей же собственной машине. Со мною, компаньеро Хосе, ничего подобного не случится.
Мальчик промолчал. Теперь, когда согласие с таким трудом было получено, он боялся каким-нибудь неуместным словом испортить все дело.
