— Страница 9347, — сказала она.
— И что там? — буркнул я, листая фолиант. Сидящий все это время рядом со мной Рафаэль Эммануилович с интересом вытянул шею, пытаясь заглянуть в файл. Я не возражал, вряд ли старичка можно было хоть чем-то удивить, раз он 50 лет уже сидел среди грешников. Лист с нужным номером нашелся, когда мои пальцы почти онемели от перелистывания. Тупо уставившись на страницу, я увидел, что она была не белой и не черной. Лист имел ярко-алый цвет, оттенка артериальной крови. На нем, словно штамп, виднелось одно-единственное слово…
АДВОКАТ
Я прочел его, беззвучно шевеля губами, и сразу после этого, будто папка ждала, пока я увижу ту самую страницу, все мое дело, каждая из светлых его страниц, начало окрашиваться в черный цвет. В ужасе я начал листать файл, пытаясь найти хоть один белый лист, видел его, но он тут же, прямо на моих глазах, чернел и съеживался.
— Что за фигня??? — закричал я. — Там было столько белых листов! Куда делись мои благие поступки??
— Они совершенно неважны, — развела руками ангел. — Все адвокаты попадают в Ад. А вы, Шальков, разве не знали?
Где-то в глубине души я, скорее всего, всегда это знал. В конце концов, разве мы хорошие люди? Разве сам я был святым, когда за гонорары нехилого размера брался защищать преступников, к которым у меня не было никаких чувств, кроме омерзения? С другой стороны, такова была моя работа, моя профессия, которая на земле, между прочим, считалась одной из почетных. Думал ли я когда-либо, что моя душа отправится гореть в Преисподнюю? Конечно, мне приходилось допускать эту мысль, но вот чтобы меня отправили на сковороду к чертям только за то, что я адвокат?? Это мне даже в голову не приходило…
— Пройдемте, Шальков, — вырвала меня из раздумий Камиэль, выдернув из моей огромной папки, уже черной, как смола, ту самую красную страницу моего резюме, которое для Небесных Сил сводилось к одному единственному слову. — Вам решительно незачем тут сидеть, ваше дело рассмотрят без очереди.
И тут бесконечные стены коридора в Чистилище, его дурацкая жесткая скамейка, все души грешников, сидящих почти друг у друга на головах в ожидании суда, показались мне такими уютными и хорошими, что покидать их у меня пропало какое-либо желание.
— Нет, знаете, я лучше тут посижу, — мне стоило немалых усилий поднять досье и попытаться впихнуть его в ручки ангела. — Составлю Рафаэлю Эммануиловичу компанию, до 2573 года еще долго…
— Антон! — Камиэль даже позабыла о своем официозе, внезапно прогнувшись под тяжестью папки. — Вам это не поможет, вставайте!
— Я не полезу вперед очереди, а то еще запишете мне это как прегрешение, знаю я вас, — не сдавался я. — Все должно быть по правилам. Как я могу пролезть сейчас впереди всех, лишить этих прекрасных людей… — моя рука указала куда-то неопределенно, по периметру коридора. — Возможности в отведенное им время начать мучиться в огненных озерах, вариться в котлах и пить серу? Что же я за человек-то буду после этого? Нет, пожалуйста, давайте в порядке живой очередности. Ну, то есть уже неживой. Я все сказал!
Камиэль тяжело вздохнула. Было понятно, что я оказался далеко не первым, кто впадал в истерику в стенах Чистилища перед рассмотрением его дела по существу. Видимо, для этого и требуются годы просиживания в бесконечной очереди, чтобы грешник мог пройти все стадии осознания неизбежности своей участи и на суд уже явиться спокойным и хладнокровным, как и положено трупу. Меня этого времени на осознание своего положения почему-то лишали.
— Антон Олегович… — трясущейся, но мягкой рукой меня тронул за локоть дедушка Рафаэль. — Возможно, это не совсем то, что вы хотели бы сейчас услышать, но я советую вам все-таки пойти с этой девушкой. Лишняя пара сотен лет ничего не изменят…
— Но я не готов… — честно признался я, прикусив губу и не почувствовав боли.
— К этому невозможно быть готовым, — покачал головой пожилой мужчина. — Очевидно, что ваше положение сейчас не кажется вам хоть сколько-нибудь хорошим…
— Да все хреново вообще! — дернулся я. Камиэль вновь попыталась похлопать меня по плечу, но я отшатнулся.
