Кодекс Ада — большая старая книга, которой можно в одночасье пришибить младенца или семейство полевых мышей. На моем столе Кодекс занимал большую часть места, все остальное пространство было завалено обращениями: старинными пергаментами с затейливыми письменами, кусками газеты, между строчек которых было выцарапано послание, современными конвертами формата А4, внутри которых содержались надушенные листы с отпечатанным на принтере текстом.
Я был завален работой так, что Преисподняя стала напоминать земную юридическую консультацию.
Бесплатную.
Рядом с домом для престарелых.
С табличкой «Бабушки, которым нечем заняться, — добро пожаловать!».
Казалось, каждая тварь, обитавшая на Земле или под ней, вознамерилась потребовать от меня защиты ее прав на существование в грехе. До смерти парочка бизнесменов в Москве хотела от меня того же самого, но они тогда хотя бы платили деньги!
Никто из обитателей Ада не должен был знать мой «земной» адрес, но я совершил фатальную ошибку: неучтиво обошелся с одной вздорной вампиршей. Я даже не сомневался в том, что «утечка» информации о моем месте нахождения — это дело рук обиженной Ясмин. Если бы я мог, то поклялся бы Девятым кругом Пекла, что никогда и ни за что не стану ее защищать, даже если адресок, по которому находится ее гроб, узнает сам Абрахам Ван Хельсинг, но по Кодексу Ада я не имел права отказывать в помощи ни одному представителю Темных сил. Помогать тем, кого ты ненавидишь, — это неотъемлемая часть профессии АДвоката.
За огромным количеством дел, для разрешения которых, впрочем, мне не требовалось участвовать в разбирательствах с судьей Радамантом, я почти не посещал Подземный мир. От Астарота не было никаких вестей, я не видел его с того дня, когда мне было приказано оставить демона одного в мерзлой яме, с останками распотрошенного неизвестной силой ангела. Иногда мои мысли возвращались к трупу посланника Рая, оказавшемуся на центральной улице Преисподней, но размышлять о такой ерунде у меня не было возможности. Все время занимали мои «клиенты», толпами являвшиеся в квартиру за помощью.
Восемнадцатое дело АДвоката Шалькова А. О., о совершении действий сексуального характера в отношении АДвоката Шалькова А. О.
(Три часа ночи. Спальню АДвоката Шалькова наполняет звук душераздирающего женского плача.)
АДвокат Шальков (продирая глаза): Хватит рыдать! Ребенок не мой, я вас не знаю!
Клиентка (заливаясь слезами): Мне нужна ваша помощь! Вы же АДвокат?
АДвокат Шальков (так же испытывая острое желание расплакаться): Ну допустим… Чем могу помочь?
Клиентка (шмыгая носом): Прикройтесь.
АДвокат Шальков (опуская глаза вниз, в район своего пояса): Боже мой! (Резко натягивает одеяло повыше.)
Клиента (вздыхая): Ну да, только Бог мог так вас наказать, сочувствую.
АДвокат Шальков (возмущенно): Чем могу быть вам полезен?
Клиентка (опять впадая в истерику): Меня никто не любит!!!
АДвокат Шальков (все еще обижаясь на отказ в признании его наготы божественной): Это не удивительно. Предлагаю наплевать на всех и пойти спать. Как вам идея?
Клиентка (качая головой): Да нет же! Меня реально не любят, из-за этого я не могу нормально работать.
АДвокат Шальков (вздыхая): А вы кем работаете?
Клиентка (мрачно): Я суккуб. Древнейшая демоническая профессия.
АДвокат Шальков (неуверенно): Это женщина-демон, которая…
Клиентка (с поучающей интонацией): Не многие знают, но суккубы помогали писать Библию. «Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской»[10].
АДвокат Шальков (непонимающе хмурясь): И зачем суккубы вот это написали? Это же про мужскую… крепкую дружбу.
Клиентка (раздраженно): Да чтобы работы было меньше! Вы не представляете, как мы уставали до того, как появился гомосексуализм! До сих пор на пикеты в поддержку сексуальных меньшинств ходим, за права их боремся. А все почему? Один «голубой» — один суккубу выходной.
