Сэл поднял и опустил брови. Они яростно заспорили. Бо не понимал и половины, потому что они то и дело переходили на быстрый, как пулеметная очередь, итальянский, сопровождая свои слова энергичными жестами. Он решил не вмешиваться и занялся салатом.
Через минуту пустую тарелку у него забрали и заменили на полную: спагетти с итальянской колбасой, как и было обещано. Гиб подтащил стул и сел в торце стола.
— Где моя дочь? — спросил он у Бо.
— Э-э-э… я не знаю. Я еще не был дома, но она говорила, что, скорее всего, будет работать допоздна.
— Смотри, Гиб. Смотри, что Бо нам построит.
Гиб вынул очки из нагрудного кармана рубашки, взял наброски и, поджав губы, принялся их изучать.
— Колонны?
— Их можно заменить на столбы.
— Я хочу колонны, — решительно заявила Бьянка и ткнула пальцем в лицо брату, когда он открыл рот. — Баста!
— Это больше, чем я думал.
— Это лучше. — Бьянка грозно прищурилась, глядя на мужа. — В чем дело? Тебе нужны новые очки? Ты что, не видишь, что у тебя перед глазами?
— У меня перед глазами нет цены.
Не говоря ни слова, Бо снова открыл портфель, вынул лист со сметой. И с удовольствием проследил, как у Гиба округляются глаза.
— Это довольно круто. — Гиб протянул лист Сэлу.
— Это максимальные расценки оплаты труда, — сказал Сэл.
— Я стою этих денег, — ответил Бо с достоинством. — Но я не против бартера. Прекрасные спагетти, Бьянка.
— Спасибо. Ешь на здоровье.
— Какого бартера? — уточнил Гиб.
— Еда, вино. — Бо опять взглянул на Бьянку. — Готов работать за каннеллони. Плюс устная реклама. Я сейчас только разворачиваюсь в этом районе. Поставлю вам материалы по себестоимости. А, если возьмете на себя часть черной работы — разгрузку, покраску, — это снизит расценки.
Гиб шумно вздохнул:
— Насколько снизит?
Бо вытащил из портфеля второй вариант сметы и передал его Гибу.
Гиб долго смотрел на поданный ему лист.
— Да, тебе, похоже, крепко полюбились каннеллони.
Он опять передал лист Сэлу, но на этот раз его перехватила Бьянка.
— Идиот, — сказала она по-итальянски, — при чем тут каннеллони? Ему полюбилась твоя дочь!
Гиб откинулся на спинку стула, побарабанил пальцами по столу.
— Как скоро ты можешь начать? — спросил он, протягивая руку для скрепления договора.
— Бо, ты не обязан лишаться прибыли подобным образом, занижать свои расценки только из-за того, что это моя семья.
— Гм… — Не открывая глаз, Бо поглаживал ладонью ее ногу. — Ты что-то сказала? Я в коме от каннеллони, осложненной сексуальным опьянением.
Что ж, это понятно, подумала Рина. Он съел три гигантские порции каннеллони, приготовленные ее матерью, прежде чем они — наконец-то! — отдали должное полу у него на кухне.
— Ты хорошо работаешь и заслуживаешь, чтоб тебе хорошо платили.
— Мне платят. Я только что съел первый взнос. Это выгодный бизнес, — продолжал Бо, предвосхищая ее возражения. — «Сирико» — это местная достопримечательность. Эта работа покажет всем, на что я способен, люди начнут обо мне говорить. Твои родичи — первые по части беспроволочного телеграфа.
— Ты хочешь сказать, что мы болтуны?
— Поговорить вы любите, это точно. У меня с самого ужина в ушах звенит. Нет, я ничего плохого сказать не хочу, — поспешно добавил Бо. — В конце концов, мне даже удалось убедить твоего дядю.
— Дядя Сэл — старший из маминых братьев, известный крохобор. Мы все равно его любим.
— Они получили выгодную сделку, я получил работу, которая мне нравится, и в придачу — бесплатную рекламу. Да еще и право — о боже, боже! — поглощать стряпню твоей матери до самой смерти.
— Ты забыл сексуальный бонус.
— Это личное. — На этот раз Бо пробежался пальцами по ее бедру вверх и вниз. — Не входит в сделку. Но поскольку я тут возился с кое-какими планами по ремонту твоего дома, можешь отвести меня наверх и подкупить новыми сексуальными услугами.
Рина приподнялась на локте и с удивлением посмотрела на Бо.
— Ты и про меня не забыл?
— Так, прикидывал кое-что. У меня было мало времени. Но стол для твоей гостиной почти готов.
— Я хочу посмотреть. Умираю, как хочу скорее увидеть.
— Стол будет окончательно готов через пару дней. А чертежи пока совсем сырые, не на что смотреть.
