— Только когда я с тобой.
Рина склонила голову набок, и нимб заколыхался.
— Вообще-то я не доверяю парням, которые говорят нужные вещи в нужное время. Но я должна признать, что у тебя здорово получается. Помнишь, на каком месте ты остановился? — Бо опустился рядом с ней и услышал ее вздох. — Да, все верно.
Он грезил ею всю свою сознательную жизнь. В его фантазиях она могла быть — и была — любой, какой ему хотелось. Но реальная, живая Рина превзошла его ожидания. Кожа, губы, ее запах… Все это накатило на него горячим водопадом желания, наслаждения, опьянения.
Женщина, которая была рядом с ним, которая так страстно отвечала на его поцелуи, не была грезой. Из грезы родилась живая женщина, и он утонул в ней.
Пульс Рины участился, сердце стучало, взгляд подернулся дымкой желания. И все это вызвал Бо. Зубы легонько царапали кожу, языки скользили, вздохи смешивались. Его рот был горяч, как будто он готов был дать им обоим перегореть на одних поцелуях.
Потом, когда ей показалось, что больше она не выдержит, когда ее тело выгнулось ему навстречу, требуя большего, он пустил в ход руки.
Сильные, крепкие руки легко касались и дразнили ее, а потом стали властно стискивать груди, бедра, ноги. Жар разгорелся так, что Рина не понимала, как не воспламенилась ее кожа.
Он стянул с нее рубашку и набросился на нее с поцелуями. Он упивался холмиками ее грудей через кружевные чашечки бюстгальтера, его язык скользнул под тонкую ткань, пробуя ее на вкус.
Рина ахнула и перекатилась через него, потянула за рубашку, сражаясь с пуговицами. Она отбросила назад волосы, оседлала его, развела в стороны полы рубашки, провела ладонями по его груди.
— Ты хорошо сложен, Гуднайт. — Ее дыхание уже было прерывистым. — Отлично сложен. И парочкой шрамов обзавелся.
Она провела пальцами по тонкому шраму, вьющемуся вдоль груди, и почувствовала, как он дрожит. Тогда она опустила голову и тоже, как раньше делал он, стала пробовать его на вкус губами, зубами, языком.
Бо, оттолкнувшись руками, сел и подтянул ее к себе. Рина обхватила ногами его бедра. Руки, пробежавшие по ее спине, загрубели от мозолей, но это делало прикосновения еще более волнующими. Одним движением пальцев Бо расстегнул застежку лифчика. Она выгнулась назад и застонала, когда он впился ей в рот поцелуем.
Бо чувствовал, как ее сердце бьется прямо у нее на губах, он почти ощущал его на вкус. Ее тело было таким гладким, таким гибким… Узкий торс, узкие бедра, сильные ноги. Ему хотелось исследовать ее бесконечно. Но в этот день долгие годы ожидания толкали его только к одному: овладеть ею.
Он толкнул Рину назад и стянул с нее брюки, преследуя их поцелуями. Ее тело извивалось, а когда его рот наткнулся на новую полоску кружева и принялся за новый пир, она начала вскидываться.
Ее руки обхватили его голову, она прижала его к себе, когда оргазм потряс ее тело. Его кровь пульсировала ей в такт. Он сорвал с нее эту последнюю полоску кружева и снова довел ее до экстаза.
Она подтянула его кверху, бормоча что-то несвязное. Они покатились по постели. Ее руки тоже были проворны, они быстро раздели, обнажили его. Тело и душу. Ее рот был горяч и жаден, тело вибрировало, как натянутая струна. Она не отрывалась от него, пока он распечатывал презерватив, а потом довела его едва ли не до безумия, когда отняла у него резинку и натянула ее сама.
Опять она оседлала его. Он смотрел на нее, не отрываясь. Ее кожа, волосы, глаза — все светилось золотом в пламени свечи.
Она втянула его в свою таинственную влажную глубину.
Она вбирала в себя его содрогания. Дрожь наслаждения пробегала по ее телу, оно струилось, как шелк. Она стала двигаться, ритмично, как наездница, затягивая его все глубже, упиваясь отчаянной хваткой его рук, вонзившихся в ее бедра.
«Точка возгорания», — мелькнуло у нее в голове, когда внутри у нее вспыхнуло пламя оргазма. Их тела забились в унисон.
Голова у нее все еще кружилась, она лишь краем сознания ощутила толчок, когда он перевернул ее и прижал к постели своим телом. Она ощущала его силу и мощь глубоко у себя внутри, слышала, как его тяжелое дыхание смешивается с ее собственным. Она подняла руки, уперлась ладонями в его плечи. Только теперь она заметила, что от страсти его глаза стали совершенно зелеными и прозрачными, как кристалл.
