Еще двое суток руководил С. Г. Горшков вместе со своим штабом боевыми действиями подчиненных частей. А когда поступил приказ — эвакуировал морских пехотинцев и части 47-й армии из центральной части города и района Мысхако на восточную окраину, в район цементных заводов.
С исключительным упорством сражались морские пехотинцы до последнего часа. Прерывалась связь, гитлеровцы, пользуясь своим численным превосходством, обступали защитников города все плотнее.
С командного пункта на 9-м километре с тревогой наблюдали за ожесточенной перестрелкой на западном берегу бухты. И когда в ночь с 9 на 10 сентября прервалась связь, было принято решение отправить в район рыбозавода десантную группу.
…Много лет спустя о некоторых подробностях той ночи Сергею Георгиевичу Горшкову напомнил мичман И. М. Корягин — тогда командир отделения разведки: «…Перед посадкой на катера нам кратко объяснили, что наш десант должен отвлечь внимание противника… И еще нам сказали: «В городе остался контр-адмирал Горшков, судьба его неизвестна. Вы должны разыскать его, живого или мертвого, и доставить в Геленджик».
…Высадились мы в районе рыбозавода, враг ожесточенно обстреливал нас артиллерийским и минометным огнем, но мы все-таки заняли позиции по насыпи железнодорожного полотна. Командир батальона старший лейтенант Лавлинский подозвал меня и говорит: «Возьми двух матросов и разведай обстановку до холодильника…» Потом подумал и добавил: «С вами пойду и я». Так мы вчетвером и пошли в разведку… На подходе к школе нас с крыши обстрелял вражеский автоматчик. Старший лейтенант послал меня ликвидировать автоматчика, что и было выполнено. После этого мы смогли попасть в школу. Обыскали все помещения и, к нашему счастью, в подвальном помещении обнаружили Вас, майора Красникова и раненного в грудь матроса…»
Получив письменный приказ С. М. Буденного, контр-адмирал Горшков на последнем катере вместе с первым секретарем горкома партии Н. В. Шурыгиным перешел на восточный берег.
Оборона Новороссийска… Знания многих правил потребовала она от заместителя командующего Новороссийским оборонительным районом, некоторое время командовавшего даже сухопутной — 47-й армией. Обстоятельства потребовали того, и контр-адмирал Горшков с полной отдачей сил выполнял все, что мог предпринять он сам и вверенные ему войска.
Что поддерживало его в те дни, давало силы? Наверное, многое определялось его характером, знаниями, той школой, которую прошел он на пути к морю, к своей профессии. И конечно, тем, что воспринял он от самых близких людей, в кругу семьи. Спустя годы, осмысливая свой жизненный путь, Сергей Георгиевич так подчеркнул значение семьи в воспитании:
«Велико значение в формировании характера юноши и школы, и общественных организаций, и культивирующейся в стране героики подвига, труда, но все же неоценимую роль в этом играет семья. Скажу про себя. В кругу родителей, сестер закладывались нравственные основы, тот стержень, на которых приходилось мне держаться всю жизнь».
Жизненный и боевой путь С. Г. Горшкова типичен для многих военачальников нашего времени.
В автобиографии Сергей Георгиевич писал:
«Родился 26 февраля 1910 года в городе Каменец-Подольске. Русский. Мой отец, Горшков Георгий Михайлович, из крестьян, заслуженный учитель республики, более 50 лет преподавал в школах математику и физику… Мать, Горшкова Елена Федосеевна, — учительница русского языка… С 1912 года вся семья постоянно проживала в городе Коломна Московской области». В семье были заложены основы тех черт характера, которые сыграли решающую роль в становлении будущего флотоводца. Отец и мать Горшковы имели твердые принципы воспитания. Они считали, что дети лучше растут, формируются, когда их в семье несколько. У Георгия Михайловича и Елены Федосеевны детей было трое: старшая дочь Татьяна, средний сын Сергей и младшая дочь Наталья. Дети росли дружными. Брат был любимцем сестер, и старшая сестра с детских лет наставляла его, давая первые уроки воспитания.
Наталья Георгиевна, младшая сестра, вспоминала:
«На воспитании детей в нашей семье сказывалось взаимоотношение родителей. Отец и мать уважали друг друга и до последних лет сохранили чистоту чувств. Они были твердо убеждены: чтобы сформировать разумные характеры, надо приучать детей с ранних лет к ежедневной полезной работе, сообразна их силам и способностям. И они поручали каждому из нас такую посильную работу».
