— На брамсели! Брамшкоты и фалы отдай! На кливер-нирал! Кливер долой! Грот и фок на гитовы!..
Оголенный от большинства парусов пароход заметно замедляет ход. Появившийся на мостике капитан полностью одобряет действия николаевского кадета:
— Молодец, Степан. Не растерялся. Иди после ночи спать, голубчик. Теперь на мостике буду сам.
С этими словами он взял управление судном в свои руки. Последовала новая команда экипажу:
— В дрейфе оставаться до утра. Вахтенным смотреть за морем, за огнями.
В том плавании кадет впервые столкнулся с таким необычным морским явлением, как сулой. Оно связано с тем, что на тех участках моря, где есть резкие перемены глубин, приливное течение происходит с небывалым гулом, шумом и большой скоростью. Для тех, кто впервые сталкивается с сулоем, оно производит устрашающее впечатление.
В одном из своих писем адмиралу Андрею Александровичу Попову с борта «Александра II» кадет писал о виденном и прочувствованном:
«...В эту ночь нас напугал сулой, встречающийся при переменах течений в проливах между островами Курильской гряды. Шум его походил на шум буруна и, казалось, приближался к нам. Мы уже начали поднимать пар, чтобы удалиться от прибоя. Но один из штурманов, давно уже плавающий по этим местам, догадался, что это было, тогда мы успокоились, и шум стал мало-помалу стихать».
Так в должности вахтенного штурмана парохода Макаров прибыл в порт Аян. Он хорошо справился с возложенными на него ходовыми обязанности, имея в подчинении во время вахты рулевых, матросов и машинное отделение. На прощание капитан «Александра II» не без сожаления сказал:
— Жаль с тобой расставаться, кадет. Приглянулся ты мне. Окончишь свое штурманское училище, переходи к нам в компанию. Будешь отменным штурманом любого парохода.
— Не могу. Отец у меня морской офицер, значит, и меня ждет его судьба.
— Жаль. У тебя есть все задатки стать хорошим капитаном, настоящим моряком. Желаю тебе удачи на все оставшееся будущее, Степан.
— За доброе пожелание спасибо. Пусть будет удача и у вашего экипажа, и у вас.
Сказанное капитаном парохода «Александр II» было большой честью для кадета, которого уже считали бывалым моряком. А ведь ему исполнилось только шестнадцать лет, из которых он четыре года находился в различных морских плаваниях.
Степан Макаров возвращается из порта Аян в Николаевск-на-Амуре для продолжения учебы на канонерской лодке «Морж». По прибытии кадет представился контр-адмиралу Казакевичу, вручив ему письмо адмирала Попова со своей служебной характеристикой. Макаров назначается фельдфебелем, то есть старшиной, училища.
Своеобразной наградой для Макарова за участие в походе к берегам Америки стало привлечение его к преподаванию в Николаевском штурманском училище. Контр-адмирал Казакевич сказал так:
— Ввиду недостатка учителей фельдфебелю Макарову поручается заниматься младшими воспитанниками.
Макаров продолжает усиленно работать над собой, черпая знания из книг. Свои мысли, переживания и жизненные планы он доверяет только одному испытанному другу — дневнику. Чего, например, стоит одна такая запись:
«Я ужасно привязался к моему дневнику, все хочется мне что-нибудь писать, даже когда уже совершенно слипаются глаза. Да! Великое дело дневник! В особенности когда нет друга, кому бы можно было высказать, кто бы мог посоветовать что-нибудь».
Писатель С. Григорьев в своей повести «Победа моря» с достоверностью описал шестнадцатилетнего штурманского кадета Степана Макарова. Он видел его обыкновенным подростком со всеми особенностями, присущими юному возрасту, одержимым романтическим влечением к морю, отчасти под влиянием отца, флотского офицера.
Но в шестнадцатилетнем Макарове было и другое, что разительно отличало его от прочих воспитанников училища. Необычайно вдумчивый, самолюбивый и впечатлительный, постоянно занятый анализом собственных поступков и мыслей, сторонящийся пошлых сторон жизни, он обращал тем самым внимание на себя старших. Ему откровенно везло в жизни: за редким исключением начальники относились к будущему флотоводцу весьма благосклонно.
Началась подготовка к экзаменам на штурманскую зрелость. Кадеты-старшеклассники зубрежкой усиленно старались наверстать упущенное в учебе, начиная с младшего отделения. Пожалуй, только фельдфебель Степан Макаров не боялся встречи с придирчивой экзаменационной комиссией, состоявшей из начальных лиц николаевского гарнизона и старших офицеров Сибирской флотилии. Однако, к своей чести, он никогда не считал полученные знания достаточными. Свидетельством тому служит такая дневниковая запись:
