В феврале Галлер пишет сестрам в Петроград: «…сожалею, что не удалось побывать дома на Рождество. Очень хотелось увидеть маму, отца, вас. Надеюсь, однако, приехать на несколько дней в Петроград в марте, ибо есть в том необходимость по судовым делам…Горжусь вашими добрыми делами, вашей работой милосердными сестрами в госпитале…Признаюсь, мне совестно обедать в кают-компании на накрахмаленной скатерти, спать в теплой каюте, когда наш Вернер каждый день подвергается опасности и испытывает все муки армейской фронтовой жизни. Да и вы дежурите у постели раненых воинов… Но что поделаешь? Такова особенность судовой военной службы. Все мы — и офицеры, и команда целы и невредимы, пока Господь нам благоволит. Все же, если род моей службы не переменится, летом буду просить о переводе на суда, которых от моего „Андрея“ отличает лишь одно: меньше стоят на якоре, больше находятся в деле…»
Пришла весна 1915 года. Балтийский флот встречал начало второй военной кампании несравненно более сильным, чем в 1914 году. Кроме четырех уже вступивших в строй новых линкоров флот вот-вот должен пополниться двумя эсминцами типа «Новик» и тремя большими подводными лодками. Исходя из боевого опыта первой кампании и пополнения кораблями, Эссен и Кербер разработали новое «Боевое расписание Балтийского флота». Ставка утвердила его к началу мая. Теперь Балтийский флот имел в своем составе два высших соединения (сейчас их назвали бы объединениями: эскадру и минную оборону). Эскадра включала бригады линкоров и бригады крейсеров, минная оборона — Минную дивизию, дивизию подводных лодок, отряд заградителей и дивизион траления. Начала также действовать ОХР — Охрана рейдов в Ревеле, Свеаборге, Кронштадте и Биорке, состоявшая из малых судов и постов наблюдения.
Главная задача эскадры — препятствовать прорыву линейных сил немцев в глубь Финского залива. Для ведения боя линкоры и крейсера разделили на шесть маневренных групп. Каждая из них готовилась маневрировать и вести артиллерийский бой самостоятельно, но решая общую боевую задачу. «Андрей Первозванный» был флагманским кораблем 3-й группы (первые две включали линкоры-дредноуты), в которую вошли также линкор «Император Павел I» и крейсер «Богатырь». Отработку управления сосредоточенным огнем этой группы флагарт 2-й бригады линкоров капитан 2 ранга Вирениус поручил Галлеру. С конца апреля 3-я группа, как остальные, начала выходы в залив, чтобы к востоку от главного минного заграждения упражняться в маневрировании и учебных стрельбах из орудий всех калибров. А 2 мая перешли в Або-Оландский район и отдали якоря на Юнгфрузундском рейде линкоры «Слава» и «Цесаревич». В середине мая к ним присоединились 1-я бригада крейсеров, эсминцы и подводные лодки.
Это было началом осуществления далеко идущих оперативных планов адмирала Н. О. Эссена. Теперь, продвигаясь к устью Финского залива с юга, эскадра германцев как бы втягивалась в мешок — с северо-запада нависала Або-Оландская позиция русского флота, с юго-востока — Моонзундская. Хорошо поставленная разведка, особенно по радиоперехватам, которые расшифровывались благодаря захваченным на погибшем «Магдебурге» шифрам, позволяла своевременно обнаруживать передвижения соединений противника, планировать и координировать удары по нему с различных направлений. Но Эссен и Кербер не собирались пассивно ожидать благоприятной ситуации. Используя бригаду линкоров типа «Севастополь», они планировали наступательные боевые действия. Эссен, как это он делал и ранее, намеревался сам ввести в бой выпестованную им эскадру. Случилось, однако, непредвиденное. В начале мая Эссен заболел воспалением легких и 7 мая скончался в Ревельском госпитале. Гроб с телом командующего поставили на палубу эсминца «Пограничник». С приспущенными флагами — кормовым и командующего флотом эсминец ушел в Петроград. «Николая Оттовича отпевали в церкви Св. Спиридония в Адмиралтействе, — писал Галлеру отец. — Похоронили на кладбище Новодевичьего монастыря. Памятник весьма скромен: на гранитной глыбе надпись — „Адмирал Эссен“. Да еще вырезаны в камне георгиевский крест и изображение флага командующего флотом. Стечение публики было большое. Замечу, что много пришло бывших нижних чинов с броненосца „Севастополь“ и крейсера „Новик“, коими он командовал в японскую войну…»
