На улице Чехова, как стал называться Эртелев переулок, у подъезда дома Льва Михайловича окружили мальчишки. Кто восхищенно считал нашивки на рукаве кителя, кто просто глазел на высокого подтянутого моряка. Один отважился, спросил: «Дяденька, правда, что вы начальник всех дредноутов?» Об этом Лев Михайлович рассказал за обедом сестрам и дорогому гостю — Владимиру Александровичу Белли, вернувшемуся в Ленинград после работы в Китае и службы в Москве в штабе коморси. С того дня Тоня, провожая брата в передней, снимая пушинку с идеально сидящего синего кителя, спрашивала: «Когда нас снова навестит начальник всех дредноутов?»
В дивизию линкоров Морских сил Балтийского моря и в самом деле входили все линкоры-дредноуты Советского Союза. Правда, существовали еще два дредноута типа «Севастополь», ранее входившие в состав российского флота. Но надежды вернуть уведенные белыми в 1920 году и ржавеющие с тех пор во французской Бизерте корабли Черноморского флота уже не оставалось. Переговоры по дипломатическим каналам не дали результатов, хотя и длились не один год. Значит, линкору «Воля» (бывший «Император Александр III») не суждено возвратиться в родной Севастополь. Восстановление же линкора «Фрунзе» все еще не было начато.
Три линкора — «Марат», «Парижская коммуна» и «Октябрьская революция» в конце 20 — начале 30-х годов составляли основу боевой мощи флота на Балтике. На каждом по 12 305-миллиметровых орудий — по три в четырех башнях, по 16 120-миллиметровых противоминного калибра, размещенных в бронированных казематах. Противоминный калибр разделялся на восемь плутонгов. Противоаэропланная артиллерия состояла из шести 75-миллиметровых и одного 47-миллиметрового орудия. В погребах линкоров хранилось внушительное число снарядов, по сто на каждое орудие главного калибра, по триста на ствол противоминного. Артиллерия линкоров могла вести бой побашенно и побатарейно или управляться централизованно, с командных пунктов. Подача снарядов из погребов, заряжание орудий и наводка башен обеспечивались работой сотен электромоторов. Громада линкора, полным водоизмещением более 26 000 тонн, могла двигаться со скоростью 22–23 узла благодаря 10 турбинам общей мощностью 42 000 лошадиных сил. Пар к ним поступал от 25 котлов, сосредоточенных в четырех котельных отделениях. Топливом служил уголь, его максимальный запас составлял 1500 тонн. При форсировании котлов на полную мощность в топки через форсунки подавалась нефть из цистерн, рассчитанных на запас в 700 тонн. Турбины, расположенные в трех машинных отделениях, вращали четыре гребных вала… Чтобы работали котлы и машины, турбодинамо вырабатывали электроэнергию, стреляли орудия, поддерживалась радиосвязь, были в строю штурманские приборы и велось наблюдение за воздухом и морем, более тысячи двухсот краснофлотцев, старшин и командиров проверяли исправность механизмов и оружия, ремонтировали то, что было необходимо, несли круглосуточные вахты и дежурства во время походов, стоянок на якоре или у стенки.
Вот такие корабли входили в дивизию Л. М. Галлера. На фок-мачте одного из них — «Парижской коммуне» поднял он свой флаг с двумя красными звездами на белом фоне и Военно-морском флагом в крыже, флаг старшего флагмана. Когда дивизия выходила в море, фарватер проверяли тральщики, неуклюжие гидросамолеты-разведчики искали противника впереди по курсу, истребители барражировали над линкорами, готовые отравить неприятельские бомбовозы. А в ближнем охранении линкоров — впереди, по бортам и за кормой шли эсминцы «новики». Все эти корабли и самолеты подчинялись старшему флагману: он вел эскадру. Лишь подводные лодки и минные заградители обычно не входили в его подчинение.
Зимой, до того как сошел лед в Финском заливе, Лев Михайлович Галлер все свое внимание направил на качественный ремонт механизмов и оружия линкоров. По графику, висевшему на переборке в его салоне, было видно, как много предстоит сделать. Но день за днем клетки на нем закрашивались цветными карандашами, показывая успешный ход ремонтных работ. Особо занимался Галлер «Маратом», на котором с конца 1927 года началась модернизация. По плану шла и командирская учеба. Комдив сам разрабатывал групповые упражнения, сам и проводил их, добиваясь твердых знаний и единства тактического мышления командиров и старших специалистов линкоров, своего штаба. Затем, уже с марта, начались военные игры. Галлер стремился «проиграть» типовые варианты боевых действий своей дивизии — боя с линкорами и крейсерами противника, отражения атак эсминцев, торпедных катеров, подводных лодок и авиации. Особое внимание уделял взаимодействию линкоров с артиллерией фортов, с самолетами и легкими силами, в том числе и с торпедными катерами — бою на минно-артиллерийской позиции против превосходящих сил «противника». Штаб и командиры кораблей немало поработали, чтобы попытаться решить непростые задачи противовоздушной, противокатерной и противоминной обороны громадных кораблей на переходе морем и в бою. В спорах рождались предложения, уточнялись Действующие на соединении тактические инструкции. Но все предстояло еще проверить на учениях во время приближающейся кампании.
