И вот с этой-то прогулки у нас и случился бурный роман, со всеми вытекающими. И этот роман как начался внезапно, и также внезапно закончился».
Всё это я вспомнил стоя в вестибюле перед входом в зал ресторана. Если точно выразится, то вспомнил не я, а хозяин этого тела, то есть мой реципиент. Я просто предоставил ему свободу действия, а сам понаблюдаю притаившись в одном из отделов головного мозга.
Войдя в зал, я огляделся. За прошедший год тут ничего не изменилось за исключением того, что в основном все мужчины были в военной форме. Почему-то я посмотрел направо, где находились отдельные кабинки. Меня интересовала именно та, что скрывалась за большим фикусом, но она была занята, да и остальные тоже. Мы направились к свободному столику, и тут же перед нами вырос официант весь такой услужливый, что готов был выпрыгнуть из штанов.
— Ваше превосходительство, давненько вы к нам не заглядывали, но мы всегда вспоминали вас добрым словом. Особенно после того как о вас стали писать в газетах.
— А до этого значит Трифон Ермолаевич, вы тут меня и не вспоминали.
— Батюшки! А вы даже не забыли, как звать величать — расплылся в улыбке работник общепита.
— Вот что Трифон, давай посади нас так, чтобы мы в глаза не бросались, и неси нам отобедать и чего нибудь мне согреться и про даму не забудь.
— Сейчас одну минуточку-с будет исполнено.
— Ну не через минуту, но через две мы были именно в этой кабинке, на которую я посмотрел, когда вошел в зал. А ещё через пару минут мы уже обедали.
— Ты даже запомнил как величать этого официанта.
— Да я и сам не знаю как его имя смог запомнить, возможно из-за того что он очень расторопный. Неужели ты забыла, что именно он чаще всего обслуживал нас, а я тогда не скупился на чаевые.
— Нет, не забыла. И он ведь тоже не забыл, что именно это места мы облюбовали и всегда сидели здесь. И как ему удалось его освободить, оно же было занято, когда мы вошли.
— Так ты, тоже помнишь это место.
— А как же, конечно помню. Да и в последнее время я иногда захожу сюда, как приехала в Петроград. Но вот он, никогда мне не напоминал о том, что я тут уже не одиножды раз была.
— Вот даже как. А я, поверь, с тех пор тут ни разу и не был. Да и война не способствует хождениям по ресторанам. И в Петроград я всего-то во второй раз прибыл в течение прошедшего года.
— Я читала, что в последнем бою ты был тяжело ранен, и что сам Государь навещал тебя в госпитале.
— Да раны пустяковые были, это меня с аэроплана задело. А Государь прибыл в госпиталь не ради меня, а ради всех раненых пострадавших при защите отчизны.
— Софи! Скажи, почему ты не предупредив меня, так внезапно уехала тогда из столицы. И даже никакой весточки своим домочадцам для меня не оставила. Я несколько раз приезжал к твоему дому, но тебя не было. Ты так и не вернулась тогда назад. Ну а потом началась эта война, и мне было не до посещения столицы.
— Я знала, что ты приходил, все же весточки я получала из дому. А когда я в середине августа вернулась домой, мне поведали о этих визитах всё в подробностях.
— Скажи, а почему ты запретила своим домашним предоставить твой адрес.
— Ну а зачем? Я знала, что для тебя в первую очередь это море и служение отечеству, и для семьи у тебя просто нет времени. Но то что мне было нужно от тебя, я получила, и теперь не о чем не жалею.
— Так значит сейчас у тебя семья. Так ты что! Вышла замуж за….
— Да. Я вышла замуж за Пал Васильевича.
— Вот как. Значит, он всё же добился своего.
— Что значит добился. Он управляет делами моего бывшего мужа. Ты ведь не стал бы этим делом заниматься?
— Что тебе сказать, я в коммерции профан, и это дело не по мне. Да я не стал бы этим заниматься.
— Вот видишь! А он очень хорошо в коммерции разбирается.
— Да, в этом мне с ним тягаться не с руки.
— И когда сей радостный день произошел.
— Так на Покрова и венчались. Да ты Миша никак ревнуешь.
— Да нет, не ревную. Просто вот так сбежать, не говоря не слова, как какая-то невеста из под венца. Могла просто прямо мне сказать, что нашим отношениям пришел конец. Я ведь не гимназист какой-то, не в моей натуре устраивать сцены или не подумай, что бы я, да пошел стреляться из-за отвергнутой любви. Нет. Этого не было бы никогда.
