— Вы что, господин адмирал, всё это во сне видели, или в хрустальный шар заглядывали?
— А вы Владимир Григорьевич, зря сомневаетесь в моих способностях. То что датчане с такой просьбой сами на нас выйдут я уверен на все сто процентов, но это произойдёт только через месяц. Вот я и предлагаю, чтобы не датчане нас разыскивали, а мы уже сейчас сами послали доверенного человека туда, и возможно мы успеем хотя бы две-три сотни пулемётов приобрести и переправить в Россию, а если повезёт то и тысячу. Я думаю что потом можно попробовать контрабандой через Швецию наладить переправку какого-то количества пулемётов в Россию. А когда перекроют эту дорогу, датчане симпатизирующие нам сами предложат производить свои пулемёты у нас в России. Предоставят чертежи и опытные образцы, даже подумывают построить завод.
— Но если это всё правда что вы говорите и Дания продаст нам оружие, и мы сумеем что-то вывести оттуда, но об этом узнают в Германии. То будет скандал. Как бы всё это не отразилось на самой Дании. Кайзер в отместку может и Дании объявить войну.
— Я не думаю, что Кайзер решится на это. Зачем ему ещё одного врага наживать. Хотя Дания и маленькая страна и вооружённые силы её невелики, но для разгром даже их, Кайзеру неоткуда снять и пары дивизий. Нет, Кайзер не нападёт на Данию. Чтобы Дания в открытую не продавала России пулеметы надо устроить так, чтобы датская армия закупила для себя несколько сот пулемётов и отправила их в арсенал на хранение. А они оттуда бы невзначай так испарились и оказались где-то на границе Швеции и Финляндии, но не привлекая ничьего внимания. Я думаю, что при их дворе найдутся такие люди чтобы это всё провернуть.
— Хорошо, я по возвращению в Петроград сделаю в управлении предложение по Дании.
— Только Владимир Григорьевич, я попрошу моего имени по делу Дании не упоминайте, пусть считают что инициатива исходит от вас.
— Это почему же?
— Меня и так за глаза считают чем-то вроде оракула, а кое-кто думает, что я с самим сатаной сделку заключил.
— А если и это всё окажется правдой что я только что вам говорил, тут совсем прохода не будет.
— И всё же Михаил Коронатович, откуда вы узнали про Данию?
— Как-нибудь я вам расскажу но немного позже, например после вашего возвращения из-заграницы.
— Я обязательно спрошу вас об этом, если всё произойдет, так как вы и предсказали.
— Когда вернётесь тогда и поговорим, а возможно и вы по возвращению расскажите мне, как там за границей у наших союзников дела обстоят. Расскажите, что нового из вооружения появилось у наших союзников. Что они могут предложить нам из своего арсенала для производства на наших заводах или сами будут это выпускать для нас. А возможно вы Владимир Григорьевич, после этой поездки по заграницам придумаете со своими товарищами оружейниками у себя на заводе что-то необычное, что перевернёт всё представление как о самом оружие, так и о тактике его применения.
— Да что можно придумать такого необычного, оружие оно и есть оружие.
— Ну не скажите. Вы даже не представляете, что человек может придумать например через сто лет, а возможно даже через пятьдесят лет.
— Но принцип работы у огнестрельного оружия остаётся неизменным вот уже пятьсот лет, оно только с каждым столетием совершенствуется.
— Да в этом вы правы. Но кроме огнестрельного оружия есть и другие орудия умерщвления людей.
— Вы имеете в виду отравляющие газы.
— И газы в том числе.
— Но это бесчеловечно травить людей газами.
— Я не знаю, кто это сказал, но есть изречение «На войне все средства хороши» и первыми в этой войне им воспользовались германцы. И кроме того война по сути своей — бесчеловечна. Ладно, не будем говорить о будущем. Что ещё в будущем придумает изощрённый мозг человека для убийства себе подобных, это покажет время. Начали с камня и палки, и вот уже люди вооружились пулемётом, огнемётом и газами, а сверху их бомбят аэропланы. И это ещё не предел. Но мы сейчас поговорим о том что надобно нашей армии в ближайшие время. А уж потом замахнемся ещё лет на пять-десять вперёд. А пока, что вы скажите о револьвере системы «Наган»?
