Подключников был из 5й батареи, Лепетушин из 6й. А речь произносить вылез парторг Губайдулин - всего дивизиона посмешище. Сегодня с утра он уже был пьян, и заплётно выговаривал заветные фразы - о священной Родине, о логове зверя, куда мы теперь вступили, и - отомстим за них.
Командир огневого взвода 6й батареи, совсем ещё юный, но крепкий телом лейтенант Гусев слушал со стыдом и раздражением. Этот парторг - по легкоте проходимости политических чинов? или, кажется, по непомерному расположению комиссара бригады? - на глазах у всех за полтора года возвысился от младшего сержанта до старшего лейтенанта, и теперь всех поучал.
А Гусеву было всего 18 лет, но уже год лейтенантом на фронте, самый молодой офицер бригады. Он так рвался на фронт, что отец-генерал подсадил его, ещё несовершеннолетнего, на краткосрочные курсы младших лейтенантов.
Кому как выпадает. А рядом стоял Ваня Останин, из дивизионного взвода управления. Большой умница и сам хорошо вёл орудийную стрельбу за офицера. Но в сталинградские дни 42го года - из их училища каждого третьего курсанта выдернули недоученного, на фронт. Отбирал отдел кадров, на деле Останина стояла царапинка о принадлежности к семье упорного единоличника. И теперь этот 22-летний, по сути, офицер носил погоны старшего сержанта.
Кончил парторг - Гусева вынесло к могилам, на два шага вперёд. Хотелось не так, хотелось - эх! А речь - не высекалась. И только спросил сжатым горлом:
- Зачем же вы так, ребята? Зачем?
Закрыли крышки.
Застучали.
Опускали на верёвках.
Забросали чужой землёй.
Вспомнил Гусев, как под Речицей бомбанул их Юнкерс на пути. И никого не ранил, и мало повредил, только в хозмашине осколком разнёс трёхлитровую бутыль с водкой. Уж как жалели ребята! - чуть не хуже ранения. Не балуют советских солдат выпивкой.
В холмики встучали надгробные столбики, пока некрашенные.
И кто за ними надсмотрит? В Польше немецкие военные надгробья с Пятнадцатого года стояли. Ищуков, начальник связи, - на Нареве выворачивал их, валял, - мстил. И никто ему ничего не сказал: рядом смершевец стоял, Ларин.
Гусев проходил мимо затихшей солдатской кучки и слышал, как из его взвода, из того же 3го расчёта, что и Лепетушин был, подвижный маленький Юрш поделился жалобно:
- А - и как удержаться, ребята?
Как удержаться? в том и сладкая косточка: думаешь - пройдёт.
Но - промахнуло серым крылом по лицам. Охмурились.
Командир расчёта Николаев, тоже мариец, очень неодобрительно смотрел суженными глазами. Он водки вообще не принимал.
А жизнь, а дело - течёт, требует. Капитан Топлев пошёл в штаб бригады: узнать, как похоронки будем писать.
Начальник штаба, худой, долговязый подполковник Вересовой, ответил с ходу:
- Уже комиссар распорядился: "Пал смертью храбрых на защите Родины".
Сам-то он голову ломал: кого теперь рассаживать за рули, когда поедем.
3
Ошеломительно быстрый прорыв наших танков к Балтийскому морю менял всю картину Прусской операции - и тяжёлая пушечная бригада никуда не могла поспеть и понадобиться сегодня-завтра.
А комбриг уже не первый день хромал: нарыв у колена. И уговорил его бригадный врач: не откладывать, поехать сегодня в госпиталь, соперироваться. Комбриг и уехал, оставив Вересового за себя.
Ни дальнего звука стрельбы ниоткуда. Ни авиации, нашей ли, немецкой. Как кончилась война.
День был не холодный, сильно облачный. Малосветлый. Пока - сворачивались со своих условных огневых позиций, и все три дивизиона подтягивались к штабу бригады.
Тихо дотекало к сумеркам. Уже и внедрясь в Европу, счёт мы вели по московскому времени. Оттого светало чуть не в девять утра, а темнело, вот, к шести.
И вдруг пришла из штаба артиллерии армии шифрованная радиограмма: всеми тремя дивизионами немедленно начать движение на север, к городу Либштадту, а по мере прибытия туда - всем занять огневые позиции в 7-8 километрах восточнее его, с основным дирекционным углом 15-00.
Всё-таки сдёрнули! На ночь глядя. Да так всегда и бывает: когда меньше всего охота двигаться, а только бы - переночевать на уже занятом месте. Но поражало 15-00. Такого не было за всю войну: прямо на восток! Дожили. Привыкли от 40-00 до 50-00 - на запад, с вариациями.
