Меня зовут Александр Воронцов, и это мое настоящее имя, данное при рождении. Сейчас я действую под другим именем — но это издержки профессии, так сказать. Здесь я уже больше двух лет, и с каждым днем я задаю себе все больше и больше вопросов. Вопросов, ответы на которые найти невозможно — по крайней мере, не здесь, в этом проклятом городе…
Touts will be shot…
Я жду патруль. Британцы настолько глупы — а может просто броневиков не хватает, здесь их в последнее время взрывают то и дело — что отправляют на патрулирование пешие патрули. Патрулируют так только в кварталах лоялистов, [лоялисты — протестанты, лояльные властям] потому что сами британцы тоже протестанты и вроде как свои. В католическом квартале патрулировать без броневика смерти подобно, там даже пятилетний пацан может кинуть под ноги бутылку с зажигательной смесью или выстрелить в спину из пистолета. Последнее, что учудили люди из белфастской бригады ИРА [ИРА — Ирландская республиканская армия, опасная террористическая организация] — выстрелили по одному из полицейских участков из реактивного огнемета «Шмель». В этом участке потом побывал и я — до сих пор помню шибающий в нос запах бензина, опаленные адским пламенем стены и черный жирный пепел, покрывающий пол и то, что когда то было мебелью. При взрыве снаряда Шмеля в закрытом помещении температура там повышается до двух тысяч градусов, горит даже воздух — что уж говорит о человеческом теле. Жирный пепел — все что осталось от полицейских, погибших в этом аду. Еще остался вопрос — откуда боевики ИРА взяли русский реактивный огнемет, и есть ли у них возможность достать еще несколько. Смешно — но точно также могу погибнуть и я — запросто. Будет — идиотская гримаса судьбы, потому что именно я за несколько дней до теракта выложил на одном из американских форумов, посвященных кладам взятые по GPS и зашифрованные координаты ямы, где закопан реактивный огнемет. Так русская разведка снабжает боевиков ИРА самым современным оружием — некая агентура доставляет снаряжение, прячет его, координаты тайников передаются мне, а я уже — распределяю снаряжение по разным группировкам. Ни один из них не только не видел меня — но и не слышал моего голоса, все общение происходит посредством интернета. Кое-какие акции провожу и я сам, лично — с террористами плотно связываться не хочется, среди них есть немало осведомителей британской службы безопасности. Кому как не мне это знать…
Touts will be shot…
Наконец, в конце улицы появляется патруль — стандартный пеший патруль для белфастских улиц, десять человек. Они медленно идут по улице, по середине проезжей части, ощетинившись винтовками. Двое замыкающих и вовсе всю дорогу пятятся, прикрывают тыл — здесь любят стрелять в спину. Движение мелкими шагами, ствол винтовки отслеживает безмолвные окна, дети скрываются едва завидев патруль, взрослые останавливаются. Каждый готов в любой момент открыть огонь — на движение на крыше, по подозрительному человеку, да просто так — чтобы заглушить рвущийся наружу ужас. Хотя здесь их единоверцы — они не чувствуют себя в безопасности, здесь вообще нигде нельзя чувствовать себя в безопасности…
Сейчас посмотрим. Краем уха я слышал, что на вооружении патрулей появились компактные устройства, подавляющие радиосигналы. Если это так, и у этого патруля есть одно — я его просто пропущу. Ну а если нет…
Палец нажимает на кнопку дозвона сотового телефона — СИМ карта куплена уже давно, больше года назад на подставное лицо и по ней меня никак нельзя опознать. Еще один телефон стоит в устройстве, установленном под днищем старого Ровера, припаркованного внизу на улице, тоже купленный на подставное лицо. Три мины МОН-50 мне передали одновременно с огнеметом «Шмель»…
Есть!
Выворачивающий душу визг стальных осколков повисает над улицей, Ровер, кажется, аж подпрыгивает, когда под днищем взрываются все три мины, поставленные так, чтобы зацепить осколками как можно большую площадь. Они и цепляют — почти нет дыма, не видно вспышки — зато миг — и семь членов британского пешего патруля из десяти истекают кровью на проезжей части, мгновенно лишившись ног.
