Вы принесли дары Богу злословия Маардуку из Пантеона Смерти.
Отношение Бога к Вам улучшилось.
Текущая репутация: «Восхищение».
Бог с восхищением взирает на Вас. Интеллект: + 100 %.
Вы достигли максимального уровня репутации с Богом Маардуком.
Все! Я сделал это! «Восхищение»! Если все те вещи, что я положил на алтарь, перевести в игровые деньги, то выйдет не меньше сорока тысяч золотых талеров. Наверное, репутация с фракцией Смерти на уровне «Благосклонности» позволила мне получить у Маардука «Восхищение» немного быстрее и с немного меньшими затратами. В переводе на реальные деньги это было бы четыреста долларов. Четыреста долларов за месяц игры! И это на пятом уровне! Ну ладно, пусть не четыреста, пусть в два раза меньше, если учитывать, что торговцы-неписи больше пятидесяти процентов стоимости вещи мне не дадут. Но все равно это много – я Вальдом на трехсотых уровнях зарабатывал меньше, правда, я и не выкладывался так.
Вальдом я играл исключительно себе в удовольствие. И деньги из игры я не выводил, а, наоборот, тратил на игру чуть ли не все, что получал от родителей. Тратил на эликсиры и бафы, необходимые для достойного участия в войнах и набегах, покупал хорошие шмотки. Не было у меня тогда такой цели – заработать на игре. Лишь иногда, когда появлялось много золота на руках у Вальда после удачного рейда, я мог при необходимости перевести немного золота в реал, чтобы через месяц-другой столько же вложить в игру. Один раз, правда, когда кокон покупал, пришлось пару месяцев по данжам вдвоем с Валеркой побегать, пока не накопил нужную сумму. А так я играл исключительно для фана, как говорим мы, игроманы.
Я поднялся на ноги и оглянулся на храм Маардука. Больше сюда я не приду, спасибо тебе, бог злословия, за твой дар. Он мне очень пригодится. Будь моя воля, я бы поднял репутацию до уровня «Восхищения» и у других богов, дарующих увеличение характеристики «Интеллект», но боги ревнивы – после того, как я возложил жертвы на алтарь Маардука, другие боги, повелевающие этим же даром, просто не приняли бы от меня жертвенных подношений.
Старый лич, жрец Мардука, стоявший в дверях и смотревший на меня, перехватил мой взгляд и с почтением мне поклонился. Даже более того – в его глазах светилось восхищение. И ничего не сказал про мою не слишком опрятную мантию. Непись, одно слово. Собственного мнения не имеет, является всего лишь послушным ретранслятором отношений своего бога. И чего я так переживал по поводу его слов о моей грязноватой мантии? Надо будет прикупить что-нибудь более приличное. Все стараются как можно быстрее избавиться от вещей, полученных в нубятнике. Один я уже целый месяц расхаживаю в дешевом рубище.
Выход!
Пусть еще рано, но сил моих больше нет торчать в игре. Все эти дни – это была просто каторга. Фан от игры? Нет, не слышал. Не встречал. Не знаю.
Десять секунд до выхода.
Пять…
Одна…
Когда я вылез из капсулы, был самый разгар теплого осеннего денька. То ли лето разгулялось и забыло, что пора уступить место осени, то ли бабье лето наступило, но погода была замечательная. Сидеть дома в такую погоду, а тем более валяться упакованным, как в гробу, в капсуле, было бы просто преступлением.
Первым делом я проверил мобильник. Просмотрел несколько новых сообщений от родителей, ничего особенного – писали, что у них все нормально, дела идут, процесс бурлит, кипит, шипит и пузырится. Мать упрекала еще, что не отвечаю им и ничего о себе не сообщаю, да поминала игру недобрым словом. Все как обычно, короче.
Я отбил родителям электронное сообщение на целую страницу, рассказывая, как у меня все хорошо и просто замечательно, и обещал впредь свято блюсти сыновний долг и регулярно посылать им сообщения. Надо все же будет подключить к капсуле мобильник и принимать электронные сообщения, не выходя из игры.
От Ирки не было ни звонков, ни эсэмэсок. Сильно она на меня, видать, обиделась. Я нахмурился. Первому пойти на примирение? Я оглянулся на кокон. Нет уж! Все время она первая искала пути примирения, не будем менять эту славную традицию и сейчас. Не буду ей звонить. Да и не чувствовал я особого желания с ней встречаться. А просто так провести с девушкой вечер, лишь бы не проводить его в одиночестве, я не хотел. Переводить бывшие у нас серьезные отношения в эту плоскость я не был готов. Тут надо или возвращать все на прежние рельсы, или рвать отношения полностью. И что-то мне подсказывало, что второй вариант для меня будет наилучшим. Вот только сердце почему-то защемило от этой мысли. Я опять посмотрел на кокон. Нет, не буду ей звонить.
