Адепт - страница 3

С преувеличенной осторожностью он снял со спины пластиковый мешок. Пассажир “мерседеса” приподнял бровь.

— Какие-то трудности?

Американец презрительно фыркнул:

— Вы шутите? Труднее отнять конфетку у младенца. Похоже, то, что вы, по эту сторону Атлантики, не знаете про охрану, влетает вашим страховым фирмам в копеечку.

Он принялся методично развязывать мешок; человек на заднем сиденье “мерседеса” следил за каждым его движением.

— Надеюсь, — заметил он, — вы не поддались соблазну злоупотребить ситуацией в ущерб нашему контракту?

Он произнес это как бы невзначай, но в голосе послышалось нечто такое, что заставило сержанта поднять взгляд.

— Эй, должен же я блюсти свою репутацию!

Человек в машине одарил его ледяной удовлетворенной улыбкой.

— Вы меня утешаете. В наше время мало на кого можно положиться.

Американец воздержался от благодарности на комплимент. Вместо этого он раскрыл мешок и достал оттуда шпагу эфесом вперед. В салоне “мерседеса” вспыхнул свет и заиграл на золоте эфеса и стали клинка. Американец протянул шпагу в окно ножнами вперед.

— Довольно славная игрушка, уверяю вас, — заметил он, — но вы, поди, и сами знаете, что вам бы сделали с десяток таких за половину денег, которые вы заплатили мне за то, чтобы я ее спер.

Наниматель принял шпагу Хепберна руками в перчатках, чуть выдвинул клинок из ножен, вздохнул, задвинул его обратно и осторожно положил себе на колени.

— Цену предмета не всегда можно выразить в денежном эквиваленте, — пробормотал он.

Сержант пожал плечами:

— Вам виднее, мистер Ребурн. Вы коллекционер, и вы знаете, что вам нужно. Что до меня — так я всего только агент по продаже. — Слово “агент” ему определенно понравилось. — И мы, агенты, делаем то, что делаем, ради денег.

— Разумеется, — спокойно согласился его наниматель. — Вы выполнили свою часть соглашения. Со своей стороны я готов выполнить свою.

Он кивнул в зеркало водителю. Сидевший на переднем сиденье “мерседеса” мужчина молча полез в нагрудный карман своего плаща, достал пухлый кожаный бумажник и все так же молча протянул его в окно. Получатель небрежно открыл его, прошелся пальцем по торцу толстой пачки долларов и чуть приподнял бровь в радостном удивлении.

— Как видите, я добавил некоторую премиальную сумму, — сказал человек на заднем сиденье.

— Да, сэр, мистер Ребурн, — с широкой улыбкой кивнул американец. — С вами приятно иметь дело.

— Надеюсь, я могу искренне сказать то же самое. — Человек на заднем сиденье стянул с правой руки перчатку. Когда он протянул руку в открытое окно, на среднем пальце блеснуло кольцо с печаткой из кроваво-красного сердолика.

Американец принял предложенное рукопожатие. Хватка у его нанимателя оказалась неожиданно сильной. Человек в “мерседесе” резко дернул его руку вниз, и грабитель вдруг обнаружил, что смотрит прямо в отверстие глушителя — из тех, длинных, что делают в Западной Германии.

Только это и успел заметить американец прежде, чем человек в “мерседесе” нажал на спуск и выстрелил в упор. Он не услышал ни негромкого хлопка первого выстрела, ни тем более второго или третьего.

Его тело с мягким стуком повалилось на булыжники, как только стрелявший отпустил руку. Когда он перестал шевелиться, убийца осторожно сунул автоматический пистолет под сиденье и подал знак водителю трогаться с места. Двигатель “мерседеса” звучал гораздо громче недавних выстрелов, но, пока машина почти бесшумно выезжала из портового района Глазго, ни то ни другое не вызвало ничьего любопытства.

Сэр Адам Синклер узнал о происшествии в Глазго только в следующий понедельник, в ожидании завтрака. Он только что вернулся из короткой поездки галопом по землям своего загородного имения в окрестностях Эдинбурга и еще не снял костюма для верховой езды. Через окно в маленькую гостиную, которую всегда называли “пчелиной комнатой” из-за золотых пчел и цветов на обоях, лился солнечный свет, поэтому он просто снял с себя куртку, и бросил ее на ближний диван и придвинул стул к маленькому столику в эркере.

На столе, строго посередине белоснежной скатерти лучшего ирландского льна, красовалась хрустальная ваза со свежесрезанными хризантемами, вокруг которой было расставлено столовое серебро и фарфоровый чайный сервиз. Поверх ежедневника в кожаном переплете лежал аккуратно сложенный свежий номер “Скотсмена”. Быстрым движением Адам развернул его, пробежал взглядом заголовки и только потом сел, механически распустив галстук.