Им было уже лет по сорок, но Бренда, следуя примеру матери, избрала себе облик вечно юной девушки. Брендон выглядел постарше и посолиднее и вел себя соответственно.
- Где ты пропадал, Артур? - спросил он.
- Да, - сказала Бренда. - Что с тобой приключилось? Мама говорила, что у тебя была амнезия. Это так?
Как и в случае с Пенелопой, я растерялся. Предварительно прикидывая, кому что говорить, я выпустил из виду близняшек. По старой привычке я думал о них, как о детях, которые удовольствуются сказкой о далеких мирах, тридевятых Домах, о битвах со злобными чудовищами и не менее злобными колдунами, вступившими на путь Хаоса. Теперь я должен был решить, к какой категории отнести мою дочь, Брендона и Бренду - максимальной степени доверия (дед Янус), высшей средней степени (кузен Дионис), умеренной средней (мама и тетя Помона), низшей средней (брат Амадис и главы дружественных Домов) или минимальной (остальные родичи и знакомые, с которыми я поддерживал нормальные отношения). Над этим мне еще следовало хорошенько поразмыслить, а пока что придется ограничиться самыми общими фразами.
- Это очень запутанная история... - начал я, но мои слова потонули в очередном раскате грома, таком сильном, что весь дом содрогнулся.
Пенелопа спохватилась и дала команду механизмам задвинуть на окнах ставни.
- Сейчас не время для разговоров, - сказал я. - Тем более, таких серьезных.
- И то правда, - отозвался Брендон. - Мы и так чуть не опоздали.
- А что вас задержало? - поинтересовалась Пенелопа.
- К нам заявился один из пациентов Брендона, - объяснила Бренда, развязывая поясок халата. - Очень занудный тип, хронический ипохондрик. Никак не могли от него отделаться.
Халат соскользнул с плеч сестры и упал к ее ногам. Она осталась в купальнике, который, судя по всему, был пошит в условиях жесточайшей экономии материалов.
Брендон неторопливо скинул свой халат и аккуратно повесил его на спинку ближайшего стула.
- Пенни, Артур, - сказала Бренда. - Что вы медлите. Вот-вот начнется ливень.
- Да, да, конечно, - произнесла Пенелопа, бросила на меня смущенный взгляд и скрылась в соседней комнате. Наверное, постеснялась раздеваться в моем присутствии. В присутствии своего папочки...
Посмотрев ей вслед, я скинул мантию, снял пояс со шпагой, разулся и стал расстегивать пуговицы рубашки. Меня охватило приятное предгрозовое возбуждение, которое я не испытывал уже много-много лет.
- Ты очень любишь грозу в Сумерках? - спросила Бренда, видя мою почти детскую радость.
- Обожаю! - с жаром ответил я. - За двадцать лет я так соскучился по горячим ливням, и у меня скопилось множество несмытых грехов. Теперь я собираюсь наверстать упущенное.
- Однако! - произнес Брендон. - Ты выражаешься, как истинный Сумеречный.
- А я и есть Сумеречный. Наполовину - как и ты, кстати.
Брендон усмехнулся и покачал головой.
- Все-таки не зря тебя называют сыном Света, предпочитающим Сумерки.
Я улыбнулся ему в ответ.
- Что делать. Ведь сердцу не прикажешь.
В холл вернулась Пенелопа, одетая гораздо скромнее, чем Бренда (вернее, не до такой степени раздетая), и мы вчетвером выбежали из дома.
Снаружи было жарко и душно. Мощные порывы ветра вовсю раскачивали деревья, срывая с них оранжевую листву. Тяжелые капли горячего дождя приятно обжигали мою кожу. По всему небу плясали голубые молнии под аккомпанемент непрестанно повторявшегося крещендо громовых раскатов. Это было жутко и восхитительно. Если я и верил в апокалипсис, то именно таким мне представлялось начало конца света.
- Сейчас! - крикнула Бренда, остановившись посреди поляны и воздев руки к небу. - Сейчас грянет!
Пенелопа подошла ко мне вплотную и спросила - не громко, но так, чтобы я мог расслышать:
- Артур, что ты думаешь делать дальше?
- Ну...
- Пожалуйста! Скажи!
Я вздохнул.
- Ладно. Перво-наперво я собираюсь побывать в Хаосе и потолковать с его Хранителем.
- Зачем?
- Возможно, он знает, где искать Диану.
- С ним уже говорили об это. И не раз.
- Но не я. Я уж вытрясу из него все, что ему известно.
- Тогда я с тобой, - заявила Пенелопа.
- Нет! - воскликнул я. - Это опасно!
