Проводив взглядом вылетевшую из палаты, словно пуля, сестричку, Лукин попробовал пошевелить руками и пальцами ног. Получилось не очень, тело по-прежнему плохо ощущалось, но он был определенно жив. Идти куда-либо точно не было желания, зато адски хотелось есть и еще больше — спать, но в коридоре уже слышались возбужденные голоса спешащих докторов. Дверь резко распахнулась, в палату ворвался запыхавшийся Дегтярёв Владимир Сергеевич Дегтярёв. Научный руководитель из оригинальной трилогии «Эпоха мертвых», следом за ним вошли еще какие-то люди, моментально заполнив комнату до отказа. Почему-то не было видно только Крамцова.
— Как вы себя чувствуете? — вместо приветствия спросил профессор, бесцеремонно ощупывая лоб, живот, шею и запястья пациента.
— Не знаю… Кажется, живой, если только вы мне не снитесь. — слабым, но довольно уверенным голосом ответил Лукин.
— Ничего не болит? Голова не кружится?
— Нет, все в порядке. Только очень есть хочется…
— Неудивительно! Целую неделю из Вас все только выходило, питались глюкозой из капельницы! — заявил Дегтярёв, озабоченно рассматривая глаза Игоря. — Лежите, сейчас вам принесут немного поесть. Сегодня отдыхайте, набирайтесь сил, а завтра мы начнем обследование…
Снова анализы, рентген, зонды и прочие процедуры… В первые дни его перевозили на кресле, но спустя неделю Лукин уже бодро передвигался по коридору самостоятельно. К сожалению, выходить за пределы небольшого отделения ему запрещали, на улицу также, но все эти неудобства выглядели мелочью. Он был жив, и главное — полностью здоров. Ни одной опухоли, никаких следов раковых клеток! О большем он не мог и мечтать всего двадцать дней назад, когда ехал из дома в неизвестность.
В очередной день пребывания в лаборатории, Лукин проснулся от ощущения чужого взгляда, давившего во сне на сознание. Открыв глаза, увидел в кресле, стоящем в паре метров от койки, вместо привычной медсестрички, невысокого, седого круглолицего мужчину.
— Доброе утро, Игорь Алексеевич. — тихо сказал мужчина, таким же невнятным голосом, как и черты его лица. — Как ваше самочувствие?
— Спасибо… Прекрасно… — ответил Лукин, садясь на койке. — Кажется, я вас не видел раньше… Как вас зовут?
— Не важно. Как не важно и то, чем я занимаюсь. Важен только ваш ответ на мой вопрос.
Игорь вопросительно посмотрел на собеседника, но тот молчал, неотрывно глядя прямо в глаза.
— Игорь Алексеевич, вы помните о том, что перед лечением не подписывали никаких бумаг? — все тем же тихим, бесцветным голосом, спросил круглолицый.
— Конечно…
— Стоит ли напоминать о том, что вы отдыхали прошедшие три недели в санатории на Алтае? — загадочный посетитель смотрел на Игоря так, как смотрят на подопытного кролика, крысу или неодушевленный предмет. — Вот, ваши документы из санатория, фото на память, билеты из Горно-Алтайска в Москву…
Круглолицый протянул ничего не понимающему Лукину большой конверт, набитый какими-то бумагами. Высыпав содержимое на койку, Игорь удивленно посмотрел на несколько фотографий, запечатлевших его на фоне алтайских гор, в столовой санатория, в компании симпатичной девушки и незнакомых людей преклонного возраста. Кроме фотокарточек, среди бумаг обнаружились билеты на экскурсии, погашенные авиабилеты, измятые чеки из магазинов курортного городка Белокурихи, прочие бумажки, обычно скапливающиеся в карманах путешественников.
— Кажется, я вас понимаю, господин Неважно. — не отрывая взгляда от фотографий, тихо сказал Игорь. — В данный момент я, наверное, еду из аэропорта на Ярославский вокзал?
— Рад, что мы понимаем друг друга, Игорь Алексеевич. — едва заметно улыбнулся неизвестный. — У вас полчаса на сборы, потом за вами зайдут. Мобильник не ищите, вам его передадут на вокзале. Советую иногда звонить Наде, с которой вы весело провели время в санатории, она очень беспокоится о вашем здоровье. Желаю здравствовать!
Мужчина поднялся из кресла и вышел из палаты, неслышно затворив за собой дверь и оставив на душе неприятный осадок, словно не здоровья пожелал, а осыпал проклятиями.
Откинувшись спиной на прохладную стену, Лукин закрыл глаза и мысленно выругался. Ощущать себя подопытной крысой, даже получив в подарок жизнь и здоровье, оказалось довольно неприятно. Но, в то же время, он испытывал безмерную благодарность всем этим людям, даже круглолицему, за спасение, за подаренные надежду и здоровье. Только как отблагодарить их, если его здесь даже не было, он не знал. Впрочем… Какая теперь разница? Все получили желаемое, он — здоровье, они — опыт. Пора и честь знать.
