— Кристи, почему ты молчишь? — Лиам провел рукой по волосам девушки.
Кристину морозило с того самого момента, как они вернулись из церкви, и Лиам отнесся с пониманием к ее состоянию, но теперь ее молчание начало настораживать. Они лежали, завернувшись в одеяло на ее кровати, полностью одетые.
— Мой отец поджег церковь, потому что решил взять дело в свои руки, — глухо сказала Кристина. Рука Лиама на ее волосах остановилась, и в эту же секунду сердце девушки пропустило удар.
Это правда.
— Аура жива, но вы все солгали об этом, — продолжала Кристина, обретая небывалую уверенность. Она села. — Вы все солгали мне о том, что моя лучшая подруга мертва. Ты позволял мне страдать на протяжении многих дней, позволял мне плакать, и мучиться, и даже ни разу не намекнул, что она жива.
Лиам резко сел. Его взгляд стал суровым:
— Я не понимаю, о чем ты, Кристи.
— Ты продолжаешь мне лгать даже сейчас, Лиам, после того, через что мы прошли. Я думала, что мы с тобой стали ближе. Ты сам так говорил, но это была очередная ложь, если даже теперь, когда я говорю тебе прямо в лицо то, что я узнала — ты отрицаешь это.
— Я не…
— Уходи, Лиам, — с трудом выдавила девушка. В горле встал ком. — Когда ты винишь других людей в том, что они грешны не забывай, кто ты сам.
Лиам ушел.
Кристина зашлась в рыданиях. Она плакала о себе; о том, во что ее превратило происходящее, и она хотела бы свалить все на Лиама, или на кого-нибудь другого, но на самом же деле, несчастья преследовали ее с самого рождения.
Она уткнулась лицом в подушку, вспоминая его слова:
— Мы связаны с тобой, Кристина. Мое тело с твоим, моя душа с твоей. Когда тебе плохо, я чувствую это. Когда тебе больно, я тоже испытываю боль. Твои травмы, становятся моими. Мы с тобой одно целое, не просто сейчас, но и всегда. Каждую секунду. Как бы далеко ты не была, где бы ни была, я найду тебя. Я чувствую тебя.
Но когда Лиам говорил эти слова, он не учел одного: это верно, что Кристина связана с ним, да. Но то, что чувствует он, чувствует и она тоже. И когда страдает Лиам, страдает она. И когда он лжет, она знает об этом.
* * *
Адам ждал встречи на кладбище в предвкушении.
Время приближалось к восьми, но ему не пришлось ждать долго: вскоре, в липком тумане, Адам увидел рассеянный свет фар, приближающейся машины, и отлепился от ворот.
Непримечательный, серый седан остановился, и Адам с кривоватой усмешкой направился к машине, предвкушая интересный разговор.
* * *
— Как ты справляешься со всем этим? — спросил знакомый голос с заднего сидения машины. Экейн посмотрел в зеркало заднего вида, спрашивая:
— Назови хоть одну причину, почему я не должен убить тебя прямо здесь, и сейчас.
Адам Росс поджал губы, словно размышляя, и постучал двумя пальцами по подбородку:
— Потому, что ты святоша? И, потому что мы находимся на кладбище где похоронили твою девушку. Но… ты можешь продолжать, если только… Аура не мертва.
Экейн внешне никак не реагировал, даже не взглянул на собеседника. Он даже не хотел быть здесь — это Кэмерон капал ему на мозги на протяжении нескольких часов, заставляя его вернуться из Нью-Йорка, чтобы убедить Адама, что Аура мертва.
— У тебя есть что-то весомое, чтобы сохранить тебе жизнь, хотя бы до вечера?
— На меня не действуют твои штучки, Экейн. — Адам скрестил руки на груди, откидываясь назад. — Ты можешь спрятать ее хоть в Аду, но я найду ее где бы она ни была. Сколько бы раз ты не инсценировал ее убийство, и где бы не прятал, я ее найду.
— Аура мертва.
— Нет, она не мертва, — стальным голосом возразил Адам. — Ты никогда бы не позволил ей умереть. Думаешь, я не знаю, что ты сделал три года назад?
Экейн сжал руль, но продолжал молчать.
— Тогда ты не смог с ней проститься. Думаешь, что теперь я поверю в то, что ты позволил ей сгореть в том пожаре?
— Она мертва. — Экейн испытующе посмотрел на Адама, сидящего с ухмылкой, на заднем сидении, даже не собираясь покинуть его машину.
— Не лги мне, Экейн, — сказал он. Из голоса уже исчезло всякое веселье. — Я ведь сказал: я связан с ней не меньше вас. Я чувствую, что она жива, и я найду ее.
