— Это была ложь.
Кристина погрузилась в тишину, уйдя в воспоминания.
— Кристина, моя малышка, — смеялась мама, подходя к ней, пятилетней на кухне. Девочка видела, как папа, наблюдая за мамой, одновременно жарит ее любимые блинчики. Взгляд Кристины метался от мамы к папе, потому что она весь день ждала того сюрприза, который обещала мама.
«Только не говори папе, — предупреждала она, — а то он испортит весь сюрприз». Теперь малышка Кристина забеспокоилась, что мама покажет ей сюрприз сейчас, когда папа на кухне. Но мама, обходя стол, с нежной улыбкой, вдруг сказала, не открывая губ: «Я покажу тебе свой сюрприз сейчас, чтобы для папы это было неожиданностью. Он очень обрадуется, малышка Кристина».
Кристина засмеялась. «Мамочка волшебница!» — подумала она, и тут вдруг ее мысли превратились в кашу, путаясь, а уши оглохли от детского крика. И боль. Много боли, и такая яростная, что казалось, малышка Кристина умрет.
— Ты вспомнила, Кристина? — спросил Кристофер дочь.
— Нет, — солгала она. Ее сердце тревожно забилось.
— Ложь. Ты вспомнила Кэтрин. Твоя мать пыталась тебя убить. Тебе было всего лишь пять лет.
— Ты сказал, что я…упала, — в ужасе шептала девушка. Ее мир перевернулся с ног на голову. — Что я поранилась…
— Я пытался защитить тебя. — В голосе отца не было и капли любви. Он смотрел на Кристину, как на партнера по бизнесу.
— Что?..
Она бы хотела продолжать ненавидеть отца и считать его монстром, ведь у нее оставалась мама — хоть кто-то, кого она могла любить, лелеять память, и те воспоминания, которые оказались лживыми, внушенными неясно для какой цели. Это явно было не из-за любви. Что-то кроме этого.
— Почему ты говоришь мне это именно сейчас?
— Потому, что теперь ты готова.
ДЛЯ ЧЕГО?!
— Всю жизнь я готовил тебя, для твоего будущего, которое ты должна принять, а ты сбежала, подвергнув опасности и меня и всех нас.
— Я не желаю ни о чем слушать, — она покачала головой; перед глазами до сих пор мелькали картинки, где мама пытается ее убить. Что с ней случилось? Что случилось с ними со всеми? Неужели уже тогда они не были семьей?
— Ты выслушаешь, — с уверенностью заявил отец, поднимаясь на ноги. — Ты выслушаешь, и запомнишь каждое слово, что я скажу. Все, что я скажу. Это уже не наше личное дело, Кристина. Дело не в тебе и во мне, и даже не в Кэтрин.
— Ты ее убил, потому что она изменила тебе, — пробормотала Кристина попятившись, — думаешь, я не знаю? И теперь ты пытаешься выдумать очередное оправдание.
— Я очистил землю от Зла, что несла твоя мать. Она не была чистой. Она хотела тебя убить, потому что знала, что ты воин.
— Что? — Кристина фыркнула, и рассмеялась. Боже, какая ерунда, и ведь она жила с этим невменяемым, сумасшедшим человеком шестнадцать лет! Как такое возможно? — Ты думаешь, что мама была нечистой?!
— Она пыталась убить тебя! — повысил голос Кристофер.
— ОНА БЫЛА БОЛЬНА! ЕЙ ТРЕБОВАЛОСЬ ЛЕЧЕНИЕ! — завопила Кристина, хватая себя за волосы. Отец был прав, ей не выжить в этом мире, где столько чокнутых, и сумасшедших, и всем непременно нужно пообщаться именно с ней, и рассказать свой собственный план борьбы с Вселенским Злом!
— Да, твоя мать была сумасшедшей, если она совершила нечто подобное! Она продалась!
— Не смей так говорить о матери!
— Я знал, что ты так отреагируешь, поэтому у меня есть запасной план, для того, чтобы сдержать твою агрессию. Я ведь не могу позволить тебе, чтобы ты стала такой, как твоя мать!
Кристина не успела оценить ситуацию, как дверь комнаты распахнулась, и она увидела двух санитаров в белых одеждах.
— Ты не посмеешь запереть меня в психушку! — заорала Кристина, рефлекторно бросившись к окну. Она могла бы выбраться на улицу — у нее хорошая реакция. Но у людей отца реакция была еще лучше: оба мужчины из лечебницы для душевнобольных бросились к ней; один ухватил ее за ноги, потянул на себя, второй схватив ее за волосы, прижал к горлу стальное лезвие ножа. Кристина заорала, ничего не соображая.
Что происходит?!
Отец явно сообразил быстрее: он вскинул руки, в предупреждающем жесте.
— Давайте все успокоимся, моя дочь здесь ни причем.
