Я встала на ноги, и Рокси сказала мне вслед гробовым тоном:
— Ты просто должна выбрать, чего ты хочешь от будущего.
Я пошла вслед за медсестрой, по светлому коридору, мимо больных.
— Кабинет доктора Андерсон, — объявила медсестра, останавливаясь у двери, где я была утром. Она коротко постучала, открыла дверь, и впустила меня внутрь: — Доктор Андерсон, Аура Рид пришла.
— Присаживайся, Аура. — Доктор Андерсон растянула губы в усмешке.
Я села. Первая мысль: она хочет заслужить мое расположение вежливостью? А вторая — почему я становлюсь таким параноиком?
— Разве мы не разговаривали с вами утром?
— Да, разговаривали, но я думаю, мы должны побеседовать с тобой еще раз, чтобы обсудить то, что сказал лейтенант Гаррисон.
— Откуда вы знаете, что он сказал?
— Потому, что он сказал мне тоже самое, что сказал и тебе. Он сказал, — доктор облокотилась о подоконник широкого окна с геранью, скрестив руки и ноги, выдерживая паузу, для драматизма. — Он сказал, что был вынужден сделать несколько анализов для того, чтобы убедиться в том, что ты являешься родной дочерью Ридов. И анализы подтвердили, что твое ДНК и ДНК Ридов совпадают. Что ты об этом думаешь, Аура?
Я хотела сказать, что Кэмерон все подстроил, однако, промолчала.
Тебя хотят защитить… выбирай будущее…каждый прикидывается, что он болен…
— Почему ты молчишь, Аура? — спокойно спросила доктор Андерсон. Ее лицо не менялось, но мне казалось, что она сделала какие-то выводы по этому поводу.
— Я молчу, потому что я уже говорила то, что думаю, — сказала я каменным тоном. Я не желала с ней разговаривать, и я не желала прикидываться больной, делать вид, что я все придумала.
Никто не заставит меня думать, что я сошла с ума. Я знаю, почему здесь, и знаю, что сделал Кэмерон со своими братьями. Я видела документ. Когда я выйду отсюда, я найду свою мать, и спрошу, почему она так поступила, и каким бы ни было объяснение, я пойму. Мама — моя последняя надежда; я знаю, чувствую, что она жива.
Доктор Андерсон предложила мне чай, и я приняла. Мои руки обхватили кружку с травяным настоем, пальцы обожгло огнем, но я не ставила кружку на стол, — меня морозило.
— Аура, скажи мне первое, что ты помнишь, после того, как пришла в себя в незнакомом месте, два года назад, — ни с того, ни с сего сказала доктор Андерсон. Эта просьба выбила меня из колеи:
— Я…я…
— Скажи, — настаивала она, наклоняясь вперед, и упираясь худыми руками о подоконник. — Скажи, не бойся.
Я не боялась. В конце концов, что может быть хуже того, что есть уже сейчас? А с другой стороны, так я думала неделю назад.
— Я была на поле, — меланхолично произнесла я. Это воспоминание тревожило, но я продолжила: — Я видела прекраснейшее небо, нежно-голубое, с разводами бледно-розового, на горизонте. Солнце вставало. Мое сердце колотилось как сумасшедшее от осознания этой красоты. И мне было больно. Боль была сильной, и мне было страшно, потому что я не понимала, откуда она взялась. Все мое тело пылало в огне…
— Что случилось дальше? — доктор Андерсон опустилась в кресло, с невозмутимым лицом. В ее карих глазах читалось неподдельная искренность и любопытство.
— А затем, перед моими глазами, эта картина, — небо, поле, на котором я лежала, вдыхая аромат цветов, и боль, сокрушающая меня, — все рассеялось. Я осталась одна. Открыла глаза, и поняла, что я не на поле, и нет красивого неба. Вокруг меня была темнота. Я слышала, как капает вода с крыш домов, стоящих близко друг к другу. Я слышала, как копошатся крысы в мусорных баках. А на мне была кровь.
— Чья это кровь, Аура?
Я словно очнулась. Вот и закончился мой период откровений. Я сосредоточила мрачный взгляд на докторе Андерсон:
— Зачем вы спрашиваете? Я не знаю, чья это кровь, ведь у меня нет переносной лаборатории.
— Хорошо, — спокойно качнула головой доктор Андерсон. У меня было чувство, словно она так разговаривает со мной, потому что боится, что я выйду из себя. — Что было дальше? После того, как ты очнулась?
— Я посмотрела, что у меня было в карманах. Нашла водительские права. Я нашла свой дом, и вернулась туда.
Мой загробный голос не передавал и сотой доли тех эмоций, которые томились в моей душе сейчас.
