— Пошел ты, — выплюнул Адам, сквозь стиснутые зубы.
— Мне действительно жаль, что тебе пришлось пережить то, что ты пережил. Я смотрел, как ты растешь, и клянусь тебе, я всеми силами хотел помочь, но не мог.
— Что значит, ты не мог? — тихо спросил Адам. Ему хотелось ударить Экейна. Избить его до крови, чтобы он сейчас мучился и страдал, как раньше страдал Адам, чтобы ему было больно до слез, как раньше было больно Адаму. — Неужели есть что-то чего ты не можешь?
— Да, есть. Я не могу выбирать человека в противовес человечеству. Это было жестокое решение, но я должен был так поступить. Я должен был тебя оставить тогда. То время, что ты провел в психиатрической лечебнице, те четыре года, что приходила к тебе Кэтрин и упрашивала сдаться, я хотел тебе помочь, — глухо отозвался Рэн, в его голос проникла печаль.
— Я сдался только тогда, когда ты пришел, и отказался от меня.
— Я знаю.
— Тогда почему я? Почему ты выбрал именно меня, неужели ты не мог найти себе другую жертву? — спросил Адам. Он был разбит. Он чувствовал, что этот разговор, где он больше не может притворяться кем-то другим, кем не является на самом деле, причиняет ему боль. — Или может ты выбрал меня, потому что знал, что у меня нет будущего? Почему ты приготовил для меня такую судьбу?
— Я выбрал тебя, потому что ты был сильнее всех, кого я когда-либо встречал. Каждую секунду я жалел, что я не выбрал для тебя другой судьбы, но я не мог поступить иначе. От твоей судьбы зависели судьбы других людей. Я должен был так поступить, чтобы уберечь Ауру.
В голосе Адама не было ни злости, ни обиды, когда он констатировал:
— Ты выбрал ее? Ты уничтожил меня, ради нее?
— Разве ты поступил не так же? — Экейн вскинул брови. — Разве ты не пожертвовал собой ради нее?
Глаза Адама заволокло слезами, он с трудом произнес:
— Ублюдок. Ты с самого начала знал, что я это сделаю?
— Я выбрал тебя, потому что знал, что ты пожертвуешь собой ради нее. Я знал, что твоя чистота и непорочность не позволят совершить такое преступление, даже для мести мне.
Адам молчал. По его щеке скатилась слеза. Он судорожно выдохнул:
— Ты… это ты убил мою сестру?
— Нет, — хладнокровно сказал Экейн. На его лице, кроме невозмутимости появилась злость: — Есть вещи, на которые я не могу влиять. Но есть существа, которые грязны настолько, что могут влиять на выбор, и вмешиваться, даже в судьбу, которую я написал.
— Падшие?
— Да. Кэтрин просто усугубила желание твоей матери причинить вред твоей сестре, и она, не задумываясь, сделала это. Если человек чист, он сможет сопротивляться нашептываниям Падших.
— Ты предвидел все с самого начала, и сделал все это с моей жизнью? — уточнил Адам. Он ненавидел себя за то, что был настолько слаб, что заплакал перед этим ничтожным ангелом Судьбы.
— Да.
— Ты сделал меня Падшим, и забрал мою душу, потому что знал, что я не заберу душу Ауры, а пожертвую собой ради нее?
— Да.
— Тогда ты добился своего, — закончил Адам. — Теперь проваливай, и не мешай мне.
— Ты не понял некоторые вещи, Адам.
— Какие, черт возьми?! — заорал он, вспыхивая. — Думаешь, я настолько тупой, что не понимаю, о чем ты говоришь?! Я понимаю! Я понял все достаточно хорошо! Ты, как разумный полководец, пожертвовал пешкой, чтобы спасти свой отряд!
— Умный полководец тот, что сумеет покончить с войной, не пожертвовав ни одной пешкой.
— О чем ты говоришь? — сердце Адама пропустило удар, и прежде чем он сумел преградить путь надежде, в мозгу зародилась мысль: «А что, если для него не все потеряно?».
— Я мог бы найти пару причин чтобы вернуть твою душу назад. На самом деле, много причин.
— Ты не шутишь? — Адам хмурился. Он не боялся показаться дураком в этот момент, потому что сейчас все было неважно — все, кроме его души, которая может вернуться к нему. Он тогда сможет вновь жить нормальной жизнью, и может быть, даже вернет Аву.
— Как я уже сказал, я пришел из-за Авы. — Экейн встал, словно прочтя мысли Адама. — Хотел уточнить, неужели ты такой дурак, что прогнал последнего человека, который искренне тебя любит, и переживает за тебя?
Адам тоже понялся, вновь спрашивая:
