Итак, я решил подвергнуть человека такой опасности, показать ему, как говорят, смерть в глаза, чтобы потом, конечно, снова вернуть его к жизни.
Но как знать, к кому из родных метнется психика субъекта? Перед кем именно предстанет его призрак?.. Нужно было найти такое сочетание, чтобы также и в этом не оставалось никакого сомнения.
После долгих поисков мне посчастливилось натолкнуться на одну женщину, вдову, мою бывшую пациентку. Страшно нервная и впечатлительная, предрасположенная к разного рода вещим снам и предчувствиям, она болезненно привязана к своему единственному сыну, здоровому и крепкому мальчику двенадцати лет, который, в свою очередь, как-то не по-детски боготворит свою мать…
После продолжительных размышлений и наблюдений, взвесив все данные за и против, я решил произвести эксперимент над ними…
Я поближе познакомился с Верой Петровной, ввел ее в свой дом, и её малыш Сергей быстро подружился с моим младшим сыном. По воскресеньям мы вместе выезжаем за город, — словом, сделались, как говорится, своими людьми.
И вот — в это воскресенье, то-есть через три дня, я решил произвести окончательный опыт следующим образом: Вера Петровна с сыном, по обыкновению, придут к нам, чтобы отправиться на обычную прогулку. Но моя жена, под предлогом головной боли, откажется — и, таким образом, мы все останемся дома.
Детей, однако, мы отправим гулять под наблюдением моего старшего сына. Они пойдут за город — и там к ним присоединится еще компания, которая уговорит их покататься на лодке.
Все будет обставлено так, что в назначенную минуту лодка перевернется, и все очутятся в воде.
Оба мои сына прекрасно плавают, остальная молодежь также будет состоять из первоклассных пловцов… Лишь один Сергей не умеет плавать.
На всякий случай неподалеку будет следовать вторая лодка с доктором Ильиным, который также отчасти посвящен в суть дела.
Все, конечно, займутся своим спасением — Сергея же предоставят самому себе и позволят ему тонуть.
Но два наблюдателя будут барахтаться в воде рядом с ним — и, в последний момент, он будет спасен. Доктор Ильин немедленно возьмет его к себе в лодку, примет надлежащие меры — словом, все окончится благополучно.
Мы же с вами будем дома, наблюдая за поведением Веры Петровны, и затем, по окончании эксперимента, составим и подпишем протокол.
Итак, прошу вас в воскресенье к завтраку…
* * *
Не скрою от вас, господа, что у меня мурашки бегали по коже во время этого ужасного монолога… Когда, наконец, Попов кончил и, затянувшись сигарой, вопросительно посмотрел на меня, — я сидел, как онемевший, и не в силах был произнести ни одного слова.
— Знаете, что, — наконец пробормотал я, — не лучше ли будет, если вы… поищете… кого-нибудь другого… себе… в ассистенты… Боюсь, что мне… что мне не удастся справиться с моей задачей…
Он расхохотался.
— С какой задачей?! Выпить у меня чашку чаю и понаблюдать за тем, что произойдет!.. Неужели вы струсили? Вы?!.. Вы?..
Да, господа, я струсил, и притом так, как никогда в своей жизни… Но я, конечно, постарался не показать этого. К тому же, я живо представлял себе свои ужасные сомнения, свои мучительные колебания — и после нескольких минут нового молчания протянул Попову руку.
— Хорошо… В воскресенье я буду у вас…
— Давно бы так… Итак, я жду вас…
С этими словами мы расстались.
Вы представляете себе, конечно, в каком ужасном состоянии находился я эти три дня… И теперь, при воспоминании об этих пытках, меня мороз пробирает по всему телу.
Нечего и говорить, что я не мог ни на минуту уснуть в эти мучительные ночи. Едва я закрывал глаза, как передо мною вставала потрясающая картина тонущего ребенка, захлёбывающегося и судорожно барахтающегося в воде… А рядом с ним хладнокровные наблюдатели, позволяющие ему тонуть!! А вдруг они не успеют спасти его! А вдруг они упустят нужный момент!.. А вдруг будет слишком поздно, и Ильину не удастся вернуть его к жизни!..
— Так что же, — старался я себя успокоить, — будет принесена еще одна жертва для блага человечества. Мало ли выдающихся людей погибло от взрывов, отравлений, от неудачных или ядовитых самопрививок… Что потеряет мир, если к ним присоединится еще одна крошечная жизнь, не успевшая даже расцвести?..
