Тут подполковник зачитал прямо из ученической тетради, лежащий перед ним на столе, приметы ночного «гостя»: ему их сообщил по телефону начальник областного управления НКГБ. По ходу чтения он многозначительно поглядывал на майора, и в конце концов тот хлопнул себя по лбу:
— «Седьмой»?!
— По всем приметам — он, голубчик! Вот такая занятная философия у нас вырисовывается!
Подполковник энергично встал со стула, поднялся и Миронов: как старый служака, он интуитивно понял — сейчас последует очередной приказ. Майор не ошибся. Минуту спустя начальник отдела дал ему новое задание:
— Отправляйся на Деповскую улицу — там в восьмом доме проживал этот Спиридонов. Я сказал «проживал», потому как уверен — там он больше не покажется!
— Я тоже так думаю.
— Опросишь соседей и особенно ту женщину, что живет напротив, — Блинова ее фамилия. Из госбезопасности с ними уже беседовали, но сам знаешь: любые дополнительные детали лишними не бывают.
Миронов нерешительно замялся: было видно, что его мучает какая-то мысль, но он не осмеливается высказать ее вслух. Горобец это заметил.
— Ну что еще? — поднял он брови.
— Юрий Иванович! — осмелел Миронов. — На вашей шее висит весь отдел — десятки разыскных дел, помимо поисков «Седьмого». Но фактически и тут вы все взяли на себя — я только выполняю ваши поручения. Виноват, товарищ подполковник, но считаю это неправильным!
В кабинете на некоторое время воцарилась тишина, потом Горобец вышел из-за стола, почти вплотную подошел к майору и негромко сказал:
— Николай Петрович! Я тебя всегда уважал и уважаю как высококлассного профессионала-контрразведчика, но поимку «Седьмого» считаю делом чести. Для меня это не обычное разыскное дело, каких, как ты правильно заметил, отдел ведет десятки. Я разрабатывал и руководил операцией по ликвидации вражеского десанта, во время которой ушел этот гад, — в этом вижу свою личную вину, которую обязан исправить!
— Ну, Юрий Иванович, это уж вы через край, насчет личной вины! В нашей работе всякое бывает…
— Ладно, майор, я тебя понял! Может, ты и прав. Кстати, Горохов с капитаном Горячевым сейчас проверяют военные комендатуры — наш фигурант вполне мог встать на воинский учет… Да что я объясняю — ты лучше меня все понимаешь! Пусть они тебе все подробно обрисуют — дальше, с учетом результатов твоей поездки на Деповскую улицу, действуй по обстановке.
— Так точно, товарищ подполковник!
Майор четко повернулся на месте и направился к выходу. Предъявив часовому удостоверение, он вышел на улицу и завел мотоцикл. Шел мелкий моросящий дождик, но майор предусмотрительно накинул плащ-палатку и чувствовал себя вполне комфортно, как всегда, получая удовольствие от быстрой езды. Вскоре Миронов вел BMW вдоль Деповской улицы, внимательно вглядываясь в нумерацию домов — ага, вот и восьмой.
Прямо перед ним, на другой стороне улицы, стоял неказистый деревянный дом, в котором проживал исчезнувший кладовщик ОРСа Спиридонов. На двери висел большой замок. Но майор был уверен: внутри дежурят в засаде сотрудники госбезопасности — вдруг какой-нибудь «интересный гость» пожалует, а может, даже сам хозяин (пусть это было маловероятно). Миронов остановил мотоцикл у обочины, рядом с калиткой дома, что напротив: в нем проживала спиридоновская соседка Блинова, которую в первую очередь собирался навестить майор. Он сошел на землю и прошелся метров десять-пятнадцать, разминая ноги и осматриваясь. Дождь внезапно прекратился, а из-за туч показался краешек солнца, и его лучи неярким светом пролились на сырую землю — от этого на пожелтевших и поредевших листьях садовых деревьев и кустов, словно россыпи драгоценных камней, заиграли и заискрились миллионы капелек влаги. Миронов достал пачку «Казбека» и с удовольствием затянулся, соскучившись по куреву в кабинете Горобца, где приходилось сдерживаться. Но не успел выкурить и половины папиросы, как откуда-то с противоположной стороны улицы к нему подошли двое мужчин в штатском. Оба были среднего роста и плотного телосложения, один в черном кожаном плаще и серой фетровой шляпе, другой — в утепленном коротком полупальто и кепке. Тот, что в плаще, остановился в двух шагах, второй подошел вплотную к Миронову (при этом оба держали руки в карманах). Плащ-палатку Миронов снял и положил в коляску мотоцикла, так что его воинское звание можно было определить по погонам на шинели — так к нему и обратился подошедший:
