– Это нервное, – сказал штурман. – Это Салман всех накрутил.
– И правильно накрутил. Тут занервничаешь – откопали такую хреновину, и как нарочно нас идёт спасать американский фрегат…
– Чем тебе американский фрегат не угодил?! – взвился штурман.
– Честно? – спросил Мюллер. – Всем. Да хотя бы эскадрой, к которой он принадлежит. Если ты не понимаешь, как это всё неудачно сложилось, – заткнись, пожалуйста.
Штурман надулся, но заткнулся.
Из люка высунулась бородатая физиономия и спросила:
– Ну что? Готовы?
Все посмотрели наверх, даже Кацман выглянул из тени.
– Давай, пугай нас, – сказал командир.
– Поздравляю, допрыгались. Это Чёрная Смерть, никаких сомнений.
Наступила тишина, только слышно было, как легонько накатывается волна на чёрный-чёрный пляж.
– Бомбы – на борту? – спросил наконец командир.
– Да откуда я знаю. Нашими средствами не разглядеть. Но сам корабль в точности соответствует описанию из каталога Гильдии Торговцев. Какого чёрта он тут… Привалило счастье, называется.
– Ладно, спускайтесь оба, – сказал командир. – И захватите воды, пожалуйста.
Из люка высунулась ещё одна голова, белобрысая.
– Есть версия, мастер! Нету там бомб. Зато мы теперь знаем, почему вымерли динозавры!
– Павел! – сказал командир строго.
– Понял, понял, уже иду.
– Эта чёрная хреновина и без бомб не подарок, – буркнул пилот. – Подумать страшно, что сейчас начнётся. А мы… Как с нами-то будет? Нас же американцы прихлопнут не за хрен собачий, просто чтобы не трепались. Из самых лучших побуждений, желая избежать международного конфликта. А, мастер?
Командир молчал, глядя под ноги.
– До чего же вы, имперские морды, американцев не любите, прямо удивительно, – сказал штурман. – Как вы меня столько лет терпите, республиканца несчастного?
– Дело не в государственном устройстве, а в политике страны, балда ты, – сказал пилот. – Америка тоже, по сути, империя. Просто молодая, растущая и наглая до невозможности.
– Ну извини, другой Америки у меня для вас нет!
– Ты не огрызайся. Просто возьми и прикинь расклад: необитаемый остров, не отмеченный на картах, на нем Чёрная Смерть, битый «корсар» и семеро идиотов. С момента посадки идиоты не выходили в эфир, у них передатчик вдребезги. Значит, о том, что они выжили, знаешь только ты. Ну и твоё начальство, которому ты доложишь обстановку. Ты капитан американских ВМС. Твои действия?…
– Доложить и ждать указаний, чего тут непонятного.
– И какие будут указания?
– Отстань!
Штурман явно понимал, на что ему намекают, но не хотел соглашаться.
– А ну тихо! Мастер что-то придумал, – громким шёпотом сообщил землемер.
– Ну, допустим, вариант есть, – буркнул командир. – Только он мне не нравится. И у нас меньше суток, чтобы сообразить, как провернуть всё по-умному. Иначе прихлопнут в любом случае, ты прав, Салман. И не только нас. Из-за этого драного острова все начнут хлопать всех, бить на опережение, пока другой не завладел Чёрной Смертью… Вы хоть понимаете, чего мы натворили? Нет, вы реально – понимаете?
– Естественно! – Землемер фыркнул и приосанился. – Это выражение сейчас почти забыто, но мы-то с тобой, когда были маленькими, часто его слышали. Мы – поджигатели войны.
Пилот и штурман при этих словах заметно поежились.
– Будь моя воля… – Командир наконец-то поднял глаза, и были они очень грустные, почти как у Кацмана. – Будь моя воля, я бы прыгнул в корабль и улетел к чёртовой бабушке. Но это просто инстинкт самосохранения, да и корабля у нас теперь нет. Значит, надо спасать положение.
– Есть идея, – сказал пилот. – Прежде чем всех спасать, давайте и правда Кацману морду набьём!
* * *
До самого конца миссии всё шло на редкость гладко, ну совсем без происшествий, никто даже палец не прищемил. «Корсар» вёл себя безупречно, экипаж глядел бодро и работал слаженно, а Кацман совсем никому не мешал.
Сходили на Титан – застолбили там для клиента площадку под завод по извлечению и упаковке углеводородов. Обычная работа геодезистов, просто условия специфические. Титан – это вам не Марс и даже не Луна, он с атмосферой, взлёт-посадка – целая история. И ветер дует, что наверху, что у самой поверхности – не соскучишься. К выходу готовились две недели ещё на Земле и упорно тренировались по дороге, ждали разных неудобств, но когда освоились на месте, оказалось вполне ничего. Много шутили про метановые озёра: какая тут рыбалка, например, и как должна выглядеть яхта, чтобы по этим озёрам на ней рассекать. Инженеру идея про яхту запала в душу, и он потом всю обратную дорогу что-то считал… Совсем не шутили над Кацманом: новичков в космосе не трогают, о них заботятся. На подлёте и отходе любовались до умопомрачения кольцами Сатурна, прямо медитировали на них; строго говоря, если бы не тот же Кацман, на кольцах слегка помешанный, мало кто из астронавтов настолько проникся бы их величественной и даже пугающей красотой, выходящей за пределы человеческого представления о чудесах света. Астронавту мешает восхищаться явлением в целом чёткое знание, как эта штука возникла, из чего состоит, и почему к ней вплотную лучше не соваться. Профессионалу вообще многое мешает наслаждаться жизнью в её ярких проявлениях. Он больше потом вспоминает – вау, это было красиво! – чем успевает оценить непосредственно в процессе. У него в процессе слишком заняты голова и руки.
