Сказав это шаман вышел из зала. Лэтрен тут же сел в одно из кресел. Наедине с ним почувствовала себя неуютно. Садится не хотелось, смотреть на него тем более. Страха не было. Только неприятный осадок в душе и обида. Повернувшись к нему спиной пошла назад к изображению степи. Вот где бы сейчас хотелось оказаться, так в этой степи, на месте этой львицы. Но никак не в этой комнате, в ожидании, что у меня опять кто-то будет копаться в голове.
Задумавшись не услышала как лаэш подошел.
— Извини. Я не знаю, что на меня тогда нашло. Хотя это не оправдание. Но я не собирался на тебя нападать или что-то требовать. Я пришел только поговорить. Но ты всех мужиков загнала под одну планку. А потом твой страх и то что начала убегать, меня разозлило. Мне казалось, ты меня уже немного знаешь и так обо мне подумала… Вот я и повел себя, как судя по твоему поведению, должен был. Извини.
Речь Лэтрена была сбивчивой. Похоже, нечасто ему приходится извиняться.
— Я понимаю, сама себя не совсем правильно вела.
— Забыли? — говоря это он протянул руку для рукопожатия, но раньше, чем поняла его движение, автоматически отшатнулась. Я не хотела его обидеть. Но увидев мою реакцию лаэш опустил руку и печально улыбнулся.
Схватила, повисшую руку.
— Извини. Забыли, на самом деле забыли.
Лэтрен стоял не шевелясь. Казалось он боится до меня дотронутся, пошевельнуться, спугнуть или ему стало просто неприятно. Я как не поняла, что тогда у меня произошло, так и того, что же происходит сейчас здесь. Началось все с извинений, а вот чем закончилось? Самое неприятное в этом то, что нам вместе сражаться, но как это будет происходить, когда я от него неосознанно шарахаюсь, а он теперь боится до меня дотронуться. Как же хочется вернуть доверительные отношения, что были раньше.
В комнату зашли шестеро орков в балахонах с посохами, на концах которых были прозрачные большие хрустальные камни. Ну во всяком случае мне кажется, это хрусталь. Не могут же быть, алмазы, размером с кулак взрослого мужика. Присмотрелась к самим шаманам. Пятеро из них оказались уже убеленные сединой старцы, шестой же был Барриутору. И он выделялся среди них как возрастом, так и комплекцией. Все орки были несколько выше и больше, чем люди, эльфы или вампиры, но даже среди них, наш знакомый орк, выделялся своей комплекцией.
Меня с Лэтреном усадили на диван. Двое из шаманов стали перед нами приказав смотреть на хрустальные набалдашники своих посохов. Сами же начали, что-то напевать. Мне показалось, что через несколько минут внутри прозрачных камней появились огоньки и заблестели, закружились всеми цветами радуги грани. Голова начала кружиться и подступать тошнота. Комната поплыла перед глазами. Я попыталась оторвать взгляд от хрусталя. Не получилось. Так же неудачной оказалась попытка пошевелится или заговорить. Запаниковала. От напряжения, почувствовала, как по спине начали сбегать капли пота. И тут меня накрыла темнота.
* * *
Проснулась в своей кровати от того, что маленький язычок, мне усилено вылизывал все лицо. Схватив элроха начала его тискать. Какой же он хорошенький. Сев в кровати поняла, что голодная. Никакой тошноты и головокружения, что предрекали шаманы не было. Вылезла из-под одеяла, в коротенькой ночной рубашке. Интересно, кто меня принес и главное переодел? Надо срочно найти Авиаку.
Долго искать не пришлось. Она опять ела. Да, что же это такое, как с утра не встану она уже жует. Как только форму держит. И вообще, она же вроде как вампир, а что-то кровавого напитка у нее никогда не замечала. Она с большим аппетитом поглощала как мясо, так и овощи. Да еще с таким, что попробуй успей за ней.
Не долго думая тут же присоединилась к трапезе. Кошмарик запрыгнув ко мне на колени, доходчиво объяснил, что надо делится.
— Мы сейчас обедаем или завтракаем? — поинтересовалась я с набитым ртом.
— Обедаем. Завтрак ты благополучно проспала, — так же не отрываясь от еды сообщила Авиака.
— Кстати, насчет проспала, кто меня принес? — продолжаю все в том же ключе.
— Лэтрен принес. Вы с орков выжали все соки. Они где стояли там и легли. Тем более после араха не очень то восстановились. Так что он единственный, кто был на ногах. Хотя и его штормило.
