— С чего ты взяла, что было бы так?
— А как было бы? Бездомная нищенка, за которую и заступится не кому, из тюрьмы попадает в крепость полную мужиков, которые месяцами не видели женщин? Вы бы за меня заступились? Или кто-то другой? Или возможно меня отпустили бы на все четыре стороны?
Лицо дарха стало виноватым. Ну да. Никто бы меня не отпустил и не заступился.
— Неужели думаешь никто бы не заметил? За десять то лет.
— А я и не собирала сидеть там десять лет. Если бы вы с элдером не появились тем вечером, я бы сбежала.
— Тебя бы поймали.
— Нет. У меня уже было готово женское платье. Так что никто меня бы не опознал.
В его глазах опять полыхнула ярость. Судя по «очень приятным» ощущениям на удерживаемой руке, быть там синяку. Но терплю стою гордо выпрямившись. Больше никаких опущенных взоров. У самой в груди полыхает огонь. Достали.
— И почему же ты не сбежала от эльфов, раз платье уже было наготове? — процедил Лэтрен мне в лицо сквозь сжатые зубы.
— Зачем от них то убегать? В отличие от жутких казарменных условий в крепости, эльфы предоставили мне отдельный хорошенький домик, чистую одежду. А не ту ржавую жуть в которой не возможно двигаться, что выдается у вас. Хорошая еда, слуга. При этом меня еще и обучают полезным навыкам. Теми, с помощью которых я смогу отбиваться от той мерзости, что била меня в крепости, да еще и зарабатывать потом честно.
Лаэш смотрел, прищурившись. Слышу, как скрипят от злости его зубы. Понимаю, пытается сдержатся. Рука вот-вот сломается. Похоже, он не контролирует то, что делает. Надо это прекращать.
— Отпусти, мне больно.
Его брови поползли удивленно на лоб. Явно не понял в чем дело. Опускаю взгляд на руку. Он тоже. Увидел и тут же отпустил. Синева уже начала появляется. Не надо было молчать. И почему сразу ему не сказала, а терпела? Завтра рукой не смогу нормально шевелить. Несколько раз сжала руку в кулак, пытаясь возобновить нормальное кровообращение.
— Ты вообще не собиралась мне рассказывать о себе?
— Нет конечно, зачем? Если бы не арахи, то после экзамена, в первом же человеческом городе сбежала. В крепость возвращаться не буду. Так что если собираешься меня туда тащить, забудь. Убегу.
— Ты же подписалась на десятилетнюю службу. Как быть с этим?
Я ему откровенно рассмеялась в лицо.
— А ваш король набирает на службу женщин? Что-то я сомневаюсь. Или чужих подданных? Меня случайным ветром занесло к вам в королевство. Между прочим, я до сих пор не знаю, как оно называется. А ты хочешь, чтобы я его защищала и охраняла, рискую своей жизнью. Да и нигде не указано, что Найденова Виктория Дмитриевна вступила на службу к короне. Так что, о чем речь? Все, наши дорожки разошлись. Можем попрощаться.
Мои слова вылетали и я понимала, что да, это правда. Я свободна. Разобраться с эльфийским правителем и можно больше не бегать. А жить так как решу сама. Ни кому не подчиняясь. Буду хозяйкой себе и своей жизни.
Лицо Лэтрена стало полностью отрешенным и спокойным, губы сжаты. В глазах льдинки. От них стало холодно. Моя улыбка медленно таяла. Что-то не так. Начинаю отступать. Это спокойствие пугало больше, чем открытая ярость. Если бы он после моих слов взорвался, было бы проще и главное понятнее. А сейчас почему-то стало страшно.
Один шаг назад, еще шаг.
— Я вот о чем подумал, — голос был какой-то безжизненный, — благодаря мне и моим связям ты приобрела умения, такие, какие мало у кого есть. Тебе не кажется, что не плохо бы со мной рассчитаться?
При этих словах, он как хищник медленно приближался. Мой взгляд заметался по комнате. Выскочить в коридор? Не получится, дверь туда как раз за наступающим дархом. Позвать на помощь? Не могу. Просто не могу и все. Никогда никого не звала на помощь и сейчас не буду. Гордость или дурость? Да какая разница. Такая уж я, какая есть. Признать свою слабость и начать просить прощение? Нет. И за что? Нет и еще раз нет. Разворачиваюсь и бегу в свою комнату. Лэтрен попытался схватить за руку. Увернулась. Треск рвущейся ткани. Рукав от платья остается у него в руках.
Рывок. Дверь открылась. И какой идиот их здесь такие большие и тяжелые сделал? Закрыть не успеваю. Вот же дура. Сама загнала себя. Лаэш смотрит на меня и так мерзко улыбается. Никогда не думала, что он так может. Отбегаю в противоположный конец комнаты. И нет ничего тяжелого, чтобы в него запустить. Даже плохонькой вазы. Хотя, какие плохонькие во дворце? Ноги упираются в кровать. Отступать больше некуда.
