Соответствующий образ жизни — безупречная служба и выдающееся блядство — не способствовал освоению всех пространств вертикальной половины Дома, например, на второй этаж товарищ капитан поднимался раз, много — два, активно пользуя нижнюю обширную гостиную, спальню и удобную веранду.
Законным браком товарищ Старосельцев озаботился не скоро, и не просто так, а по совету партийной ячейки и непосредственно наркома внутренних дел товарища Ежова, которому он был представлен, лично докладывая об успехе одного непростого, масштабного дела на Железной дороге. Шел тридцать шестой год, очень-очень сильно продвинувший их по карьерной лестнице — и товарища Ежова, и товарища Старосельцева. Известно, куда привела служебная лестница «железного наркома», к эшафоту какого унифицированного вида, ну а у его провинциального протеже все складывалось неплохо. Только вот жениться получалось не особо — времени не было. То «особые тройки НКВД», то еще что. Последовательно капитан Старосельцев превратился в майора Старосельцева и останавливаться на этом не собирался. Жена потенциальному товарищу комбригу была уже необходима по статусу. И она появилась.
То есть сначала абсолютно неожиданно пропали старосельцевские домашние совладельцы, вертикальные соседи. Ну просто вышли утром из Дома, а назад — не вернулись. Бывали такие казусы, что характерно, и нередко. Потенциальный товарищ комбриг охотно взвалил на себя полноправные помещичьи права и обязанности.
Левый оскверненный флигель силами подчиненных красноармейцев был безжалостно снесен, а правый очищен и пустовал. До времени.
Фонтан приобрел вид приблизительно прежний, неудивительно: что с чугунным конем сделается? Ничего и не сделалось. Только не функционировал, естественно, фонтан, а оно и ни к чему. Буржуинские изыски.
Лишнее это.
Вот тут и появилась собственно невеста, простая девушка наичистейшего рабоче-крестьянского происхождения, папа которой честно служил Родине в ЦК Партии, чтобы без сюрпризов. Сюрпризы в представлении товарища полковника тоже считались излишними. Девушка нейтрально звалась Еленой и осваивала профессию учителя в педагогическом институте имени В. В. Куйбышева.
Под венец, а точнее, в бюро записи актов гражданского состояния невеста явилась скандально непустой, распирая тяжелым животом с маленькой фигой пупка бело-синее гороховое платье, подарок жениха. Выбеленные невестовы локоны являлись точной копией знаменитой прически кумира миллионов советских людей — Любови Орловой, тонкие полукружья бровей и трогательная рыбка ротика.
Супруга немного посуществовала сама по себе, пометала свое пышное тело по травмоопасным лестницам кружевного чугунного литья, а в положенный срок счастливо разрешилась от бремени прелестной девочкой. Полковник Старосельцев сначала вздумал на жену обидеться — ожидал всею душою сына, преемника, маленького чекистика, но при виде темноволосой и синеглазой (временно, но кто же знал?) малютки восхитился ее немладенческой красотой и ладностью и в припадке изысканности назвал ее Розой, Розочкой, Розанчиком, своим бутончиком.
Розочка подрастала, постигая в нужное время все детские умения — поднимать головку, переворачиваться, сидеть, ползать и ходить, жена Елена тоже не доставляла никаких неудобств, все так и шло.
Каким-то невероятным образом холодный ум или дьявольское везенье ни разу не подвели товарища комбрига, и он не пошел короткой страшной (или длинной страшной) дорогой своих многочисленных сослуживцев и соотечественников, братьев и сестер, а благополучно отслужил как надо военные годы в непопулярной системе СМЕРШ, чуть ли не водрузил знамя чуть не над Рейхстагом и героически вернулся с победой все в тот же светлокаменный Дом. С фонтаном и правым флигелем. Жена его, Елена, пожелавшая теперь называться Лялей, органично и незаметно превратилась в энергичную даму в трофейных шелках и опробованных молью горжетках. Вследствие какой-то неопасной бабьей хвори она более не беременела, что в принципе было семье даже и на руку — очень уж обожал отец свой душистый Розанчик, слишком уж много дел имелось помимо деторождения.
