— Ваша мама знает?
— Знает что?
— О нас. Я не буду спрашивать, одобряет ли она, но знает ли она, что мы собираемся пожениться?
— Нет еще.
— Вы должны сказать ей как можно скорее. Она ужинает дома?
— Нет. У нее званый обед.
— Прошу прощения, обед! Я вижу, что должен следить за своим языком.
— Нет! — запротестовала Стелла. — Это я должна следить за своим языком. Уверена, что я говорю и делаю вещи, не подходящие при вашем образе жизни, но если вы желаете показать мне…
— Я покажу вам все, что вы захотите. Вы можете делать все, что хотите, всегда, пока мы женаты. — Он заглянул в ее глаза. — Я не осмеливаюсь поцеловать вас снова, иначе мы никогда не уйдем. Давайте пойдем и отпразднуем это событие.
Густой туман не пустил их дальше Найтсбриджа, Мэтью продолжал настаивать на шампанском, и потому в квартиру они вернулись значительно позже, чем предполагала Стелла. Но несмотря на позднее время, миссис Перси дома еще не было, и Стелла предложила Мэтью удалиться прежде, чем вернется ее мать.
— Она устанет и будет раздражена, — объяснила Стелла. — Будет много лучше, если мы с ней увидимся завтра.
— Вы имеете в виду, что лучше вы сами преподнесете ей такую новость!
Стелла ничего не ответила. Тогда Мэтью наклонился и коснулся губами ее щеки, этим жестом, гораздо выразительнее, чем словами, показав, что вполне понимает, какая перед ней стрит проблема.
Только когда Стелла осталась одна, ее напряжение несколько ослабло, но и то лишь на мгновение, поскольку она знала, что не следует ложиться, не поговорив с матерью. Да и бесполезно укладываться, потому что она чувствовала себя слишком виноватой, чтобы заснуть. Чем дольше она оттягивает сообщение новости, тем труднее это будет сделать. Подтащив кресло ближе к огню, она стала ждать. Время шло медленно, и глаза Стеллы уже закрывались от усталости, когда в комнату вошла миссис Перси.
— Господи, Стелла, так поздно, а ты еще на ногах! Что-нибудь стряслось?
— Нет. Я жду тебя.
— Я больше часа добиралась от Чейни-Уолк. Сто лет такси ждала.
— Бедняжка. Хочешь выпить чего-нибудь горячего?
— Хотелось бы. Я очень озябла. — Миссис Перси села в кресло и сняла обувь.
Вернувшись через несколько минут с чашкой дымящегося шоколада, Стелла обнаружила, что мать заснула, тем не менее, когда чашка была поставлена на стол, испещренные прожилками веки поднялись.
Шоколад был принят с благодарностью.
— М-м-м, восхитительно. У тебя больше ничего нет?
— Нет. У меня был поздний обед с Мэтью.
Чашка стукнула о блюдце.
— Не говори мне, что он снова в городе.
— Я хотела бы, чтобы ты не пользовалась таким тоном.
Миссис Перси не обратила на замечание никакого внимания:
— Я думала, что ты не собираешься с ним снова встречаться. Он явно добивается тебя, и не слишком хорошо поощрять его. Будет гораздо лучше, если в следующий раз, когда он позвонит, ты откажешься пойти с ним.
— Я ни в коем случае не смогу этого сделать. Мы с ним обручились.
Повисла напряженная тишина. Потом миссис Перси издала смешок:
— Ты шутишь.
— Нет. Именно обручились.
— Но ты не можешь! Если он явится сюда докучать тебе…
— Он не докучал мне. Он просил меня выйти за него замуж еще несколько недель тому назад, и я отказала. Потом я передумала и написала ему, попросив приехать в Лондон.
— Когда он успел так изменить свое… — Миссис Перси недоверчиво уставилась на Стеллу. — Ты с ума сошла! Чарльз знает?
— Нет.
— Слава богу, что ты не все мосты сожгла! Он никогда не подумал бы, что ты можешь быть настолько глупа.
— Мама, пожалуйста! Мы с Мэтью обручены, и я не собираюсь разрушать это. Он очень богат… Уверена, что это тебе приятно.
— Я не в том настроении, чтобы шутить. Как ты можешь думать о замужестве с человеком ради его денег!
— Я думала, ты этого от меня ждешь.
— Но только не со всяким, у кого есть деньги! Если ты обручилась с ним из-за какой-то смешной идеи помочь нам, то чем скорее ты разорвешь эту помолвку, тем лучше! Мы ждем так долго, что можем подождать еще немного. У Адриана прекрасное место.
— Но он не… В том-то и дело. Если мы позволим ему так продолжать и дальше, он кончит тюрьмой!
— Ты не понимаешь, что говоришь!
