Сверху — непреодолимая сеть молний, которой хватит ещё на десять минут, если в неё никто не попадётся. Снизу — пламя, способное испепелить даже императора, если тот задержится в нём эдак на полчасика. И между всем этим застряли мы, два мага, равных которым в Рилане просто нет. Щупальце из трупов уже сокрушили, и теперь маги на стенах просто наблюдали за боем, не переставая укреплять защиту…
— Ты всего лишь смертный! Откуда у тебя такая сила?!
Проигнорировав заданный вопрос, я потоком голой силы заблокировал направленную на меня стрелу, после чего сформировал в правой руке ледяной, покрытый чёрной маной меч. Первая пара накопителей моего артефакта осыпалась прахом, полностью истощившись — это означало, что я потратил где-то пятую часть имеющейся в загашнике силы. У некроманта всё должно было быть заметно хуже, так как при нем не было ничего, кроме простой одежды и его собственного тела. Даже если он обладает сверхзапасами маны, с моим контролем и подпиткой от накопителей в выносливости я его всё равно раздавлю, словно букашку.
Практически закончив невербально произносить следующее атакующее заклинание, я внимательно следил за своим врагом. Он не просто не двигался, но и не пытался восстановить свой доспех-скелет, ненавидяще глядя на меня своими сверкающими глазами.
— Здесь не должно быть богов! И тебя — не должно быть!
Ещё одна брошенная им фраза не удержала меня от того, чтобы выпустить вперёд смертоносную волну холода. Не долина мёртвой тишины, но её направленный, точечный аналог, скрыться от которого попросту невозможно. Моя мана сконцентрировалась ещё в трёх точках, помимо того места, где находился я сам — и изо всех одновременно в некроманта ударили ярко-голубые, извивающиеся подобно змеям лучи. В ответ маг запустил в меня концентрированным зарядом тьмы, но вместо того, чтобы перенаправить хотя бы один луч на свою защиту, я ринулся вперёд, решив принять этот удар. За секунду до столкновения меч в моих руках дестабилизировался, и, нанеся удар по сотканному из тьмы снаряду, я серьезно истощил вложенную в заклинание некроманта энергию, что позволило мне обойтись практически детскими, но крайне болезненными ранами. Панцирь на руках и груди превратился в ничто, а одежда под ним сплавилась с кожей, но я частично отрешился от боли, — слишком уж она была сильна, — и быстро восстановил защиту.
Так или иначе, но за счёт такого манёвра я остался в выигрыше, так как все четыре луча малец отразить не смог — понадеялся на то, что я буду всеми средствами защищать себя. Сейчас некромант, считающий себя воплощением тьмы, держался за то, что осталось от его заморозившейся и развалившейся на части руки. Заморозка так же коснулась и левой части его груди, но на его магическую силу это нисколько не повлияло — прямо сейчас я вынужденно отражал град снарядов, который и не думал подходить к концу. Изящным решением такую лобовую атаку назвать было нельзя, но чего ещё можно ждать от того, кто в паре шагов разминулся со смертью?
Некромант паниковал, и я собирался всецело этим воспользоваться.
Повинуясь моей воле, каскад молний начал быстро опускаться вниз, уменьшая отведенное для боя пространство до комфортного для меня уровня. Параллельно с этим я поддал жару, усилив огонь на земле — и, взмахнув крыльями, ринулся на врага, кое-как восстановившего половину своего скелета-доспеха, прикрывшего раненую сторону его тела.
— Ты…! — Первая стычка закончилась тем, что мы оттолкнулись друг от друга и разлетелись в стороны, безрезультатно атаковав друг друга дальнобойными заклинаниями. К моему удивлению, малец отрастил руку доспеха не столько для защиты, сколько для атаки — он довольно бодро отбивал мои удары пальцами, и даже пытался контратаковать… недооценивая скорость моей реакции и пытаясь поймать момент, когда я не успел бы отразить его атаку. — Ты должен корчиться в муках! Страдать! Никто, кроме меня, не может противиться тьме!
— Если ты расскажешь, кто ты и зачем прибыл сюда, я, возможно, сохраню тебе жизнь.
Честно и искренне соврал я, остановившись в нескольких метрах от противника. Вздыбившееся до небес пламя и сеть молний заперли нас в кубе со сторонами в тридцать метров, так что инициатива была мною захвачена окончательно и бесповоротно.
