— Ты создан из плоти, я видела. И при этом говоришь так, словно ты только дух, — сказала она задумчиво. — Ты и в самом деле наби. Я недостойна тебя. Ты подарил мне сокровище. Ты превратил мое тело в факел, а меня в твою вечную рабыню. И до последнего вздоха я буду мечтать о том, чтобы сгореть в твоем пламени. Но подумай обо мне, я ведь всего лишь одинокая душа. Вдруг на нее упал небесный свет. Она начинает верить, что жить стоит. Но мужчина, подаривший ей этот свет, подобен облаку: сегодня здесь, завтра там или обернется дождем.
— Уж не требуешь ли ты у меня какого-нибудь залога?
Она не ответила. Да, она требовала залога.
— Только дающий взаймы требует залога, — сказал он. — Ты же мне преподнесла дар. Не превращай дар неба в сделку. Ничто не теряется, Индра. Я тебя не потеряю, ты меня не потеряешь.
Он взял ее руку и запечатлел поцелуй на ладони.
Нет, она не понимала. Но он источал саму жизнь. Она вновь вытянулась подле него и заснула.
— Начали! — объявил Сай Саниван. — Кассета номер один!
Свет в маленьком зале лаборатории почти погас. Саниван, начальник отдела фотоэкспертизы ЦРУ, устроился перед большим телеэкраном. Два его сотрудника, Джеф Вонг и Чандра Чаттерджи, уселись позади него, рядом с компьютером.
Чаттерджи, гений информатики, разработал программу анализа кино-, фото- и видеоизображений, которую они как раз и собирались запустить. Система позволяла проверить соответствие друг другу следующих параметров: источников освещения, их яркости, количество пикселей на кадр, перспективу, фокус камеры — короче, все, что способно выявить фальшивку. В данном случае анализу подвергалась видеопленка со съезда религиозных лидеров в Исламабаде, а конкретно эпизод с кинжалом, брошенным в наби Эманаллу, и обратный полет того же кинжала.
В фильме с обилием спецэффектов слишком захваченный действием зритель обычно не способен заметить мельчайшие изменения, свидетельствующие о комбинированной съемке. Но программа Чаттерджи, усовершенствовавшая предшествующие системы этого рода, тщательно анализировала каждый из шестнадцати кадров в секунду и позволяла немедленно обнаружить любое несоответствие. Компьютер включал звонок, останавливал подозрительный кадр и выдавал его параметры.
Первая видеозапись была сделана оператором катарского телеканала «Аль-Джезира» с помощью камеры, установленной в зале ассамблеи. Там же находились и четыре другие камеры, принадлежавшие различным каналам, в том числе CNN, и отснятые ими пленки уже были проанализированы программой.
Запись беспрепятственно прокручивалась вплоть до броска кинжала.
Когда наби Эманалла поднял руку, компьютер стал звонить через каждые три-четыре кадра и выдал надпись:
ИЗМЕНЕНИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ:
1 градус. Соответствие: 100 %.
— Это тот самый толчок, о котором говорят очевидцы, — объявил Вонг.
— Отключи звонок, — попросил Саниван.
Чаттерджи исполнил. Саниван остановил пленку на одном из этих кадров. Стало отчетливо видно острие кинжала, упершегося в ладонь.
— Проанализируй.
Чаттерджи задействовал программу. Никакой реакции.
Саниван прокрутил пленку назад, чтобы еще раз проследить полет кинжала.
— Есть что-нибудь ненормальное?
— Ничего.
Хотя из-за движения клинок был немного смазан, каждый этап его траектории был различим вполне четко. Равно как и вытаращенные глаза религиозных лидеров в первых рядах.
— Увеличь кинжал и руку.
Чаттерджи дал крупный план того и другого. Опять острие кинжала, остановленное ладонью.
— Все-таки удивительно, — заметил Вонг. — Несмотря на свою кинетическую энергию, острие не вонзилось ни на миллиметр!
Саниван и Чаттерджи ничего не добавили к замечанию.
— Вернись к ста процентам, пожалуйста, — попросил Саниван.
Изображение вернулось к прежним размерам, и пленка продолжала крутиться дальше. Потом кадрах на двенадцати образовался засвет, и компьютер снова зазвонил, объявив:
ОБЩЕЕ ВОЗРАСТАНИЕ ЯРКОСТИ: 135 %.
СООТВЕТСТВИЕ: 100 %.
— Можно локализовать источник света?
Чаттерджи повозился с компьютером и наконец ответил:
— Нет. То же заключение: общее возрастание яркости.
— Кинжал по-прежнему четко виден, — заметил Вонг.
