Я удивленно скривился.
— Но разве активные действия не эскалируют конфликт? Не думаю, что Республика тоже хочет войны.
Мадлен злобно нахмурилась, впервые сломав образ милой бабули.
— Господин Ротт. На кону судьба двух стран — моей и вашей. Если вы действительно считаете, что у нас есть роскошь рассчитывать на благосклонность удачи, то, возможно, нам действительно не о чем разговаривать.
— Допустим, но что предлагаете вы?
— Ничего нового, в историческом масштабе. Дипломатия, разработка нового оружия и модернизация армии.
Это все довольно размытые понятия. Однако мне было интересно, что она скажет дальше, а потому вмешиваться я не стал.
— Пока что Император на моей стороне. Но Шрауты делают всё, чтобы помешать моим действиям. Я долго терпела Герберта. Даже слишком долго, если посчитать. Однако когда на кону такие ставки… нужно что-то менять.
— И вы говорите об этом какому-то незнакомцу? — мне не нравился такой кредит доверия, — С чего бы?
— Во-первых, — её глаза блеснули, — мы оба знаем, что вы не простой незнакомец.
Кажется, она что-то знает. Шрауты рассказали о бессмертии?
— Во-вторых, если вы им нужны, то ничем хорошим это не закончится. Бьюсь об заклад, что вам даже не сообщили, по какой именно причине вас доставили в Империю.
Я не подал виду, что она права.
— Понятия не имею, что именно им от вас нужно. Но ясно одно — ваша роль не превышает задач пешки, которой пожертвуют, не задумываясь, — Мадлен улыбнулась, — Я же предлагаю стать игроком.
Да что у всех этих клановских шишек за тяга к шахматам?
— И Шрауты пропустят это мимо глаз?
— Если сделать всё умно, — она улыбнулась. — К тому же, у нас ещё есть время. Мы сделаем первый ход и уничтожим Шраутов.
Мои глаза широко распахнулись. Дюбуа это заметила и посмеялась.
— Не в прямом смысле, разумеется. Так никто больше не делает.
Меня снова во что-то втягивают. Благо, теперь у меня есть достаточно опыта, чтобы не бежать за «выгодным» предложением, как слепой котенок. Однако что-то подсказывало, что с Дюбуа у меня будет больше шансов понять, что происходит вокруг, нежели чем сидя на месте в Академии. Можно подыграть, а потом перейти на другую сторону, если вскроется какой-нибудь новый фактор. Всё же я ничего не должен этим людям.
Я кивнул.
— Хорошо. Я не просто так упомянула о том, что вы Уроборос. Видите ли, первый Император доверял мне сильнее, чем Герберту. А потому я знаю, где находится его склеп. Нам с вами нужно кое-что оттуда забрать, дабы убедиться, что нынешний Император не перейдет на сторону Шраутов, — она покачала головой, — мне почти удалось убедить его в действенности нашего метода.
— Но причем здесь Уроборос?
— Очень просто. Вход в склеп защищен магически. Не печатью или обычным навыком, а кое-чем более комплексным. Пробиться туда силой невозможно.
— Если только ты изначально не невосприимчив к магии.
— Верно, — старушка снова улыбнулась. — Вы мне нравитесь, господин Ротт. Схватываете на лету.
Не люблю лесть, особенно фальшивую.
— Значит, нам нужно туда пойти?
— Да, а затем к Императору. После чего мы начнём активную фазу подрыва деятельности Шраутов и убедимся в том, что наши с вами страны не будет гореть в огне.
Я нахмурился.
— И когда же мы это сделаем?
Мадлен вздохнула и оперлась руками об кресло.
— Прямо сейчас, желательно, — она улыбнулась. — Император сейчас проводит онлайн-конференцию, мы сможем зайти к нему сразу после неё.
— Дел у меня немного, — я хмыкнул.
* * *
Мы вышли из музея через запасной выход. Судя по звукам в коридорах, благотворительная акция ещё даже не думала заканчиваться. Но я, честно говоря, был рад убраться отсюда подальше. И самое главное, что не на метро.
Усевшись в очередной дорогой автомобиль, на которые я уже практически перестал обращать внимание за последнее время, мы двинулись куда-то вдаль.
На выходе из здания нас сопровождали охранники, и поэтому я морально приготовился к тому, что сейчас меня зажмут со всех сторон. Однако в итоге в машине мы ехали с Мадлен одни, не считая водителя за перегородкой. Остальные телохранители петляли за нами в соседней машине.
— И где этот склеп? В каком-то мемориальном комплексе, или вроде того? — я решил заговорить, устав пялиться на виды за окном.
