- Ночных истребителей у Люфтваффе практически нет. А те, что есть, защищают Берлин. И, благодаря этому, большое количество самолетов является положительным фактором. К тому же эффект от такого массированного применения стратегической авиации будет гораздо большим, чем если ее применять разрозненно.
- Хорошо. Осталось выбрать из двух целей, да? - Новиков кивнул.
- Да, товарищ Сталин.
- Тогда, я полагаю, это будет вот это, - Сталин показал на карте. Новиков кивнул. - Подготовитэ приказ нашим доблестным авиаторам.
Поздний вечер 23 марта 1942 года.
Ночью с разных аэродромов начали подниматься многочисленные бомбардировщики Ил-4. Восемь месяцев чудовищного напряжения на авиастроительных заводах и не менее серьезных усилий по подготовке летчиков сделали этот вылет возможным. Ровно триста сорок девять самолетов держали курс на Пенемюнде. Каждый из них нес несколько бомб. Как фугасных, так и зажигательных - с фосфором и напалмом. Это будет воистину адская ночка для обитателей главного полигона Третьего Рейха.
Майор Сергей Терентьев уверенно вел свой самолет сквозь тяжелые дождевые облака. Благодаря новому оборудованию, это было не так уж и сложно. Как оно работало, Сергей так и не понял. Инструктировавший лётчиков военинженер быстро пробарабанил что-то про очень короткие волны, зато долго и тщательно тренировал под приглядом особиста обращаться с самоликвидаторами, встроенными во все блоки. Главное - теперь пилот и штурман могли видеть и в темноте, и сквозь тучи соседние самолёты в строю и очертания рек и озёр на земле. Так что майор был уверен - через два часа восемь крупнокалиберных бомб, дремлющих за его спиной в бомбоотсеке, обрушатся точно на немецкие головы.
Все члены экипажа были напряжены. Их Пе-8 был одним из двадцати своих собратьев, несущих новый тип бомб. Что это за тип - а это были боеприпасы объемного взрыва - майор представлял себе довольно смутно, все, что он знал - что их очень сложно делать, и что их пока очень мало. И что они значительно мощнее обычных.
Недалеко от цели идущие строем "Пешки" и "Ильюшины" обогнали еще одну большую группу тяжелых самолётов. Три сотни старых добрых ТБ-3 должны были сбросить свой бомбовой груз по целям, обозначенным первыми волнами.
Огромная армада шла на максимальной высоте и пока, судя по всему, замечена не была.
* * *
Адольф Штехер стоял в карауле. Его клонило в сон, но он мужественно держался. Потому как все знали: если заснешь на посту, а тебя поймают - отправят на фронт. А там идет такая мясорубка, выжить в которой представляется маловероятным исходом. Поэтому - не спать!
Но ничего не помогало. Выпитый перед дежурством шнапс сказался на солдате Вермахта не слишком хорошим образом - Адольф уже начал дремать, когда ночную тишину разорвал вой сирен воздушной тревоги. Это помогло - желание поспать мгновенно исчезло. Штехер начал вглядываться в небо, по которому уже сновали лучи зенитных прожекторов. Естественно, советские самолеты он не увидел. Но жуткий звук падающих бомб узнал. И залег в небольшую ямку у дороги. На всякий случай, а то мало ли.
Последующий кошмар запомнился тезке Гитлера на всю оставшуюся жизнь. Даже много лет спустя, он часто просыпался в холодном поту, видя во сне кошмарные картины Пенемюнде.
Первая волна самолетов сбросила вперемешку зажигательные и фугасные бомбы. Вторая волна - фугасные и объемного взрыва. Третья - снова зажигательные и фугасные.
Чудовищные взрывы и огромные пожары сливались в нечто, весьма похожее на филиал ада. И хотя "Огненного шторма" не получилось, ракетного центра Третьего Рейха больше не существовало.
24 марта 1942 года.
"Орлиное гнездо", Германия.
- Мой фюрер, это было абсолютно невозможно предсказать! Канарис не сообщал нам о наличии у Советов такого количества тяжелых бомбардировщиков! - Геринг со злостью посмотрел на адмирала.
- Я не виноват, что вы не способны обеспечить воздушную защиту Германии! - Канарис не собирался вот так просто брать на себя ответственность за уничтожение одной из главных надежд фюрера. После неудачи летней кампании тому показалось, что исправить ситуацию могут ракеты.
