В университете мне довелось побеседовать с молодым ассистентом — вчерашним студентом, одним из руководителей университетской организации «Дев-генч»[4]. Он подчеркнул, что «Дев-генч» пользуется большой популярностью среди студенческой молодежи вообще и Средневосточного технического университета в частности. «Раньше, — сказал мой собеседник, — мы ориентировались на Рабочую партию Турции, но потом, когда увидели, что она, как и другие политические партии, стремится завоевать голоса избирателей и действовать парламентскими методами, отошли от нее. Мы хотим больше революционной активности, поэтому действуем самостоятельно!»
Такое настроение в общем характерно не только для студенческой молодежи, но и для части интеллигенции. С одной стороны, здесь — патриотизм, глубокая озабоченность судьбой своей страны и стоящими перед нею проблемами, с другой — увлеченность псевдореволюционной фразой. И в наших беседах с молодыми преподавателями проскальзывало их явное пристрастие к представлениям и идеям из арсенала маоизма. Конечно, в самой Турции существует питательная среда для такого рода идей, это — среда мелкой буржуазии и близкой к ней интеллигенции. Вместе с тем привлекает внимание изрядное количество литературы, способствующей популяризации в стране маоизма. Уже позже, в беседе с одной студенткой Анкарского университета, мы вновь коснулись этой темы. Девушка подтвердила, что маоизм распространяется среди студентов, причем у них складывается такое убеждение, что он довольно энергично проникает в Турцию извне.
И все-таки основным в политической активности студенчества является ее антиимпериалистическая направленность. Острие большинства студенческих выступлений направлено против американского империализма и тех реакционных сил внутри страны, которые его поддерживают. В этом мне во время пребывания в Турции неоднократно приходилось убеждаться.
Дом, в котором мне довелось жить в Анкаре, находится неподалеку от здания американского посольства. В любое время можно было видеть, как вокруг него прохаживается полицейский наряд. Вообще-то здания иностранных представительств в Анкаре не охраняются полицией. Исключение, как мне сказали, составляет лишь посольство США. Полицейскую охрану я видел потом и у американского информационного центра на бульваре Ататюрка. Объясняется же это тем, что именно сюда, к этим зданиям, чаще всего приходили выражать свое возмущение участники студенческих демонстраций.
Иногда в городе раздавались взрывы. Потом из газет мы узнавали, что бомба взорвалась в одном из американских учреждений. Однажды сильный взрыв раздался всего в нескольких кварталах от нас, и на другой день, проходя по проспекту Вали Решида, я увидел внушительных размеров пробоину в стене здания американского культурного центра.
Недовольство американским присутствием в стране выражают не только студенты. Вспоминается в связи с этим беседа с одним майором турецкой армии, который с присущей военным прямотой сказал, что нынешняя многопартийная система не обеспечивает демократии в Турции. «Пример, по которому мы создаем свою демократию, — сказал он, — оказался плох. Пример этот — американская «образцовая демократия», которая, как мы все видим сегодня, основана на насилии и политических убийствах. Мы у себя в Турции не хотим такой демократии».
* * *
За время пребывания в Анкаре мне довелось посетить несколько учреждений как государственного, так и частного сектора. Беседы там вращались, как правило, вокруг общих проблем страны (политических и экономических), а также конкретной деятельности данных учреждений.
В Турецком электрическом обществе
Нас принял директор отдела электростанций господин Фикрет Онджель — серьезный, глубокий человек, тщательно взвешивающий свои слова.
Раньше энергетика страны находилась в ведении Этибанка. Теперь она выделена и имеет самостоятельное ведомство — Электрическое общество. Общество является государственной организацией, весь его капитал принадлежит госсектору.
Ныне, сказал наш хозяин, есть все основания для развития сотрудничества между нашими двумя странами. Каждый шаг в направлении улучшения отношений между Востоком и Западом, в направлении разрядки международной напряженности благоприятно влияет и на улучшение политических и экономических отношений между нашими странами. «Все это, — подчеркнул господин Онджель, — я говорю и как официальное лицо, и как представитель турецкой интеллигенции».
