Река Клауд
Ребенок превратился в женщину, темноволосую, со строгим лицом. Она сидела в кресле Эллаи в центре холла, и Скар свернулся клубком возле кресла, как уродливый коричневый холм. Голова его лежала так, что он мог видеть все, что происходит в холле, мог видеть каждого, входящего в холл.
Постепенно радостное оживление, которое вначале испытывала Ма-Ги, покидало ее. Ее настроение упало до нуля, когда она вошла в холл и очутилась перед новой правительницей Клауда. Только калибан Скар давал ей некоторую надежду, так как он даже не поднял головы при ее появлении, а лишь повернул ее, чтобы лучше видеть вошедшую своим янтарным глазом. В холле были и другие калибаны, другие люди, не знакомые Ма-Ги. Многие из них были с наголо выбритыми головами. Каждый из них сидел рядом со своим калибаном. И оружие. Да, здесь были и вооруженные люди, мужчины и женщины. Элаи была одета в одежду тускло-красного цвета. Она была очень тощая, изможденная. Платье буквально висело на ее плечах. Руки костистые, щеки впалые. Скулы резко выдаются, обтянутые кожей.
Глаза Элаи были холодные, как глаза калибанов.
– Элаи, – сказала Ма-Ги, чувствуя, что молчание слишком затянулось. – Элаи, наконец-то я смогла придти к тебе.
Угрюмая мрачность в холле сгущалась.
– Эллаи умерла. Твиг уплыл в море. Я послала за тобой, Ма-Ги.
– Я рада, что ты вспомнила обо мне. – Ма-Ги понимала, что рискует жизнью.
Некоторое время было тихо. Серый калибан придвинулся к ним и занял пространство между ними.
Скар зашипел как вода в огне, раскрыл пасть и схватил серого огромными зубами. Затем поднялся на ноги, держа в пасти незадачливого калибана. Тот висел, как мертвый. Затем Скар пренебрежительно бросил его, и серый калибан пристыженный забился в угол. Скар стоял на четырех ногах, как могучая башня. Сердце Ма-Ги отчаянно билось. Она поняла, что страшное позади.
Ариэль проскочил между ногами Скара и положил перед ним один камешек. Скар проигнорировал его.
– Ма-Ги, – сказала Элаи. – Что это означает?
– То, что я должна быть осторожна.
Раздался смех, который удивил саму Элаи, так как этот смех быстро перешел в угрюмость. Но это был смех из детства.
– Да, ты должна быть осторожна.
Элаи взмахнула тощей рукой.
– Вы, все! Прочь отсюда. Дайте мне поговорить со старым другом.
Все неохотно стали расходиться. Однако большинство калибанов осталось. Долго слышались шаги по каменной лестнице, затем все стихло. Скар продолжал как бы доминировать в холле. Он лежал, окружая своим телом кресло Элаи. Огромный красный язык часто постреливал из страшной пасти.
– Эллаи умерла, – снова сказала Элаи, вкладывая в эти слова свой смысл.
– Значит, все должно измениться.
Элаи собралась с силами. Встала. Она была тощая, как палка. Сгорбившись, она сделала несколько шагов по комнате. Ариэль отскочил в сторону. Элаи смотрела в никуда, в пространство, как будто оттуда она черпала мысли и старалась сфокусироваться на них.
– Шестнадцать лет, Ма-Ги.
– Для меня это тоже долгий срок.
Элаи посмотрела на нее.
– Ты выглядишь усталой, Ма-Ги.
Эти слова прозвучали странно в ее устах. Как будто проглянуло солнце в ее устах. Как будто проглянуло солнце сквозь туман и повеяло свежим ветерком. Элаи посмотрела на нее с иронией, которая перешла в горький смех. Затем прошла по комнате, похлопала по спине Скара. Тот сверкнул похожими на лампы глазами – сначала одним, затем другим.
– Я Элаи-старейшая, – сказала она хриплым вибрирующим голосом. – Ты не должна забывать об этом. Если ты забудешь, ты можешь умереть. Но мне будет жаль тебя, Ма-Ги.
– Как мне называть тебя?
– Элаи. Разве имя должно меняться?
– Не знаю. Могу я задать вопрос?
– Какой?
Сердце Ма-Ги билось в груди, Ею овладел страх. Она задумалась, затем пожала плечами.
– Я хочу спросить, могу ли я тебе помочь?
Взгляд Элаи был холоден. Затем она внезапно рассмеялась.
– Нет, мой друг Ма-Ги. Ты не можешь ничего сделать. У меня шестеро детей. Они чуть не убили меня, эти мальчики. Последний умер. Ты слышала?
– Слышала. Но не сообщала об этом в рапортах. Думаю, что Джин и так знает достаточно.
