Джин думал об этом позже, лежа рядом с Пиа и наслаждался тишиной. Как реальность отличается от того, что говорили им ленты, когда машины еще работали! Самые великие и мудрые люди похоронены возле моря. Там же были погребены и умершие ази. Корабли все не прилетали. Как хотелось Джину сейчас подвергнуться глубокому обучению, услышать спокойный, внушающий доверие голос.
Но так было раньше. А теперь он сомневался. Он больше не был уверен ни в чем. Их сын, которого они любили, который пришел к ним в трудное время, который заставил их поверить, что в мире все хорошо и все правильно, теперь вел себя совсем не так, как они ожидали. Им, ази, было трудно управлять рожденным ими ребенком. Иногда они даже боялись своего сына, который был зачат и созрел в животе Пиа.
Ази раньше говорили: когда прилетят корабли.
Но они больше так не говорили. И теперь все было не так, как надо.
1. Год 22, день 192
Это был длинный путь среди странных холмов, которые возвели калибаны, но ее братья были где-то здесь, и Пиа-младшая продолжала бежать. Она уже задыхалась, ее маленькие ноги болели от бега. Она всегда преодолевала этот путь бегом, побаиваясь этих холмов и курганов, таких старых, что их склоны заросли кустарником. Она не признавалась в этих страхах своим братьям, но она боялась. Боялась находиться здесь. С ними .
Впереди находилась старая каменоломня, откуда приносили камни для построек, которые возводили старшие. Но таскать камни приходилось ее братьям. Старшие боялись ходить по территории калибанов. Здесь поселились молодые. Они выкопали пещеру и жили в ней. А если им было нужно что-либо, они приносили камни и торговали ими. Многие молодые из лагеря ази переселились сюда. И ее братья тоже. Но старшие никогда не покидали свой лагерь. Как не покидали главный лагерь и те, что жили в куполах, защищая себя электрическим светом и проводами.
У нее закололо в боку, и она замедлила бег. Теперь она добежала до старой дороги, по которой когда-то возили камни. Теперь дорога была размыта дождями, и края ее обвалились так, что местами по ней мог пройти только один человек.
Возле поворота она оглянулась назад. Отсюда открывался вид на величайший изгиб реки Стикс, на курганы калибанов которые возвышались по обоим берегам. Одни курганы, старые уже поросли кустами и деревьями, другие, недавно возведенные, были еще голыми. Курганы калибанов напоминали купола главного лагеря.
Отец говорил, что калибаны никогда не строили куполов. А потом они увидели купола людей и стали повторять их, делая их все больше, все величественнее. Теперь громадные холмы высились по обоим берегам реки Стикс. За ними виднелись настоящие холмы, воздвигнутые природой, а затем поля в желтых, зеленых и коричневых пятнах. Здесь же сгрудились останки гигантских машин, и башня – большая сверкающая башня, которая ловила лучи солнца и давала энергию небольшому лагерю из куполов перед кладбищем на морском берегу. Все это Пиа-младшая могла окинуть одним взглядом – целый мир, а над ним возвышалась вершина этого холма. Вот почему братья пришли сюда – что бы смотреть сверху на мир. А ей было только шестнадцать, и братья сказали, что ей еще рано. Пока это не для нее.
Родители запрещали ей ходить сюда, но они говорили то, что им предписывал Совет. А это чаще всего было « нет ».
Она снова побежала вверх по склону холма, безбоязненно продираясь сквозь заросли. Здесь не могло быть никого, кроме змей, но они боялись шума, и поэтому она производила шума столько, сколько могла.
Внезапно, она услышала свист вверху. Подняв глаза, она увидела над камнями голову, плечи и развевающуюся гриву черных волос. Ее брат Зед.
– Я пришла! – крикнула она.
– Иди сюда! – позвал он. Нужно было входить в число тех, кому дозволено подниматься сюда, но ей разрешил брат, и она, обдирая колени, поползла вверх и вскоре оказалась на вершине холма, поросшей скудной растительностью. Она села, задыхаясь от бега, возле двух камней, служивших им воротами. Все ее старшие братья были здесь. И Джейн Фланаган-Гуттиериз. В ее глазах были удивление и какая-то ревность. Джейн Фланаган-Гуттиериз была из главного лагеря. Смуглая кожа, темные курчавые волосы... И одна... здесь... с ее братьями. Внезапно она поняла, чем они здесь занимались. Это было видно в глазах ее братьев – как осеннее тепло. Внезапно они стали старше, повзрослели, стали почти чужими. Джейн тоже выглядела необычно: одежда в беспорядке, все пуговицы расстегнуты. Она с ненавистью смотрела на девочку. Джин, Марк, Зед, Там и мальчики из нижнего города Бен, Альф, и Найн. Они стояли перед нею, как стена – ее темноволосые смуглые братья и блондины Бен, Альф и Найн. И Джейн Фланаган-Гуттиериз.
