— Греби, негодяй! — крикнул он.
Индус оглянулся, оценивая расстояние до берега, но Хоппер приказал гребцам подплыть сзади и встать между двумя лодками, отрезав пути к отступлению. Казалось, лорд Уильям от такой наглости утратил дар речи. Его светлость с негодованием наблюдал, как Шарп вгоняет в короткий ствол вторую пулю.
Индус явно не хотел, чтобы вторая пуля угодила в борт его лодки, и ему ничего не оставалось, как крикнуть гребцам, чтобы те налегли на весла. Хоппер одобрительно кивнул:
— Между ветром и водой, сэр. Капитан Чейз гордился бы вами!
— Между ветром и водой? — переспросил Шарп.
— Вы проделали дыру прямо по ватерлинии, сэр. Лодка потонет, если ублюдок не позаботится законопатить дыру.
Шарп смотрел на ее светлость, которая наконец-то перевела взгляд на своего спасителя. Наверное, именно из-за больших прекрасных глаз лицо казалось таким печальным. Шарп не удержался и подмигнул ей. Женщина тут же отвела взгляд.
— Теперь она наверняка запомнит мое имя, — сказал Шарп.
— Так вы старались ради нее? — спросил Хоппер и рассмеялся, когда Шарп не ответил.
Лодка лорда Уильяма достигла борта «Каллиопы» первой. Слугам предлагалось взбираться на борт, как им заблагорассудится, а багаж матросы подняли на борт сетями. Его светлость с женой сошли с лодки на плавучую платформу, а оттуда по сходням поднялись на шкафут. В ожидании своей очереди Шарп вдыхал запах трюмной воды, соли и дегтя. Грязная струя вырвалась из дыры высоко в корпусе.
— Откачивают воду, сэр, — пояснил Хоппер.
— Вы хотите сказать, он дырявый?
— Все корабли дырявые, сэр. Такова их сущность.
У борта пришвартовалась еще одна лодка, и матросы «Каллиопы» начали поднимать наверх сети с брыкающимися козами и ящики с квохчущими курами.
— Молоко и яйца, — одобрительно заметил боцман и велел гребцам пришвартовать лодку у борта. — Попутного вам ветра, сэр, — пожелал боцман. — Обратно в старушку Англию?
— Обратно в Англию, — ответил Шарп.
Гребцы подняли весла, и баркас плавно пристал к плавучей платформе. Шарп дал боцману монету, коснулся шляпы, приветствуя мистера Коллиа, поблагодарил команду и ступил на платформу. Оттуда он вскарабкался на верхнюю палубу рядом с орудийным портом, из которого торчало блестящее дуло.
На палубе его ждал офицер.
— Ваше имя? — спросил он тоном, не допускающим возражений.
— Ричард Шарп.
Офицер уставился в список:
— Ваш багаж уже на борту, мистер Шарп, а это вам. — Он протянул Шарпу сложенный лист бумаги. — Правила поведения на корабле. Прочтите, запомните и строго соблюдайте. Ваш боевой пост — орудие номер пять.
— Мой что? — удивился Шарп.
— Каждый мужчина на борту должен в случае опасности защищать корабль, мистер Шарп. Орудие номер пять. — Офицер махнул рукой вдоль заваленной багажом палубы. — Мистер Бинн!
Юный офицер появился из-за груды скарба:
— Сэр?
— Проведите мистера Шарпа на нижнюю палубу. Семь на шесть. И не забудьте молоток и гвозди! Живо!
— Сюда, сэр, — юный Бинн устремился на корму, — а молоток и гвозди всегда при мне.
— Зачем? — не понял Шарп.
— Деревянный молоток и гвозди, сэр. Вам придется прибить мебель к палубе. Если мы попадем в шторм, все тут встанет вверх тормашками, а пока мы не достигнем Мадагаскарского пролива, море будет неспокойным, да, сэр, очень неспокойным. — Бинн юркнул вниз, словно кролик в нору.
Шарп последовал было за ним на лестницу, что соединяла палубы, но его остановил окрик. Из-за ящиков выступил лорд Уильям, за ним тащился юноша в погребальном наряде.
— Ваше имя? — бросил Хейл.
Шарп вскинулся. Он понимал, что нарываться не стоит, что Хейл — большая лондонская шишка, но неприязнь к его светлости победила осторожность.
— За последние десять минут оно не изменилось, — резко ответил Шарп.
Лорд Уильям вглядывался в непреклонное загорелое лицо, изуродованное глубоким шрамом.
— Вы наглец, — заявил наконец лорд Уильям, — а я не выношу наглецов. — Его светлость перевел взгляд на грязный белый кант прапорщицкого мундира. — Семьдесят четвертый полк? Я знаком с полковником Уоллесом и непременно отпишу ему, что его подчиненный понятия не имеет о субординации! — Лорд Уильям возвысил голос. — Вы же могли убить меня!
