Наступило время прощаться, мне захотелось плакать. Не знаю, то ли от обиды, то ли от ненависти, то ли от счастья. Я знала, что после этой встречи, вероятнее всего, он встретится с какой-нибудь девушкой, и они будут счастливы. Позже мое предположение подтвердится. Я обняла Мистера О., и по щеке покатилась слеза. Я сказала «пока», и мои спичечные ножки быстро зашагали на остановку.
Находясь в автобусе, я ощущала на себе пристальные взгляды десятков глаз. Такое чувство, что все эти люди никогда не видели худых гомо сапиенсов. Одна бабушка имела смелость сказать:
– Деточка, ты здорова?
Я улыбнулась, а про себя прокричала: «УРА!»
Неожиданно в моей жизни настал переломный момент. Я стала чаще встречаться с парнями, мне было не стыдно выйти на улицу, отправиться по магазинам, сходить в кафе; в конце концов, стало не стыдно надеть купальник. Правда грудь немного сдала позиции, ну, признаюсь, не совсем немного, а очень даже много, но, учитывая тот факт, что у меня ее никогда особо и не было, данный пункт никак не волновал мое сознание. Самые маленькие вещи в магазинах, удивленные взгляды окружающих, постоянные «комплименты» с их стороны стали моими верными спутниками. С каждым днем развивался культ худобы, подчиняя все мое существо ритуальному служению этому бесу…
16. Бухенвальдский крепыш
Следующий этап моей жизни ознаменовался появлением одного молодого человека – парня, который, как я надеялась, поможет мне развеять мысли о Мистере О. и стать счастливой. К сожалению, надежды не оправдались.
Невозможно забыть человека, впервые ставшего для вас всем. Можно бесконечно себя убеждать, что сердце остыло от переживаний, что все прошло, но это самообман. Где-то в дальнем углу сердца он еще будет жить, он все еще будет с вами, и при каждом, самом незначительном, воспоминании он вырвется из своего уголка и вновь станет для вас всем.
Появившийся молодой человек был симпатичным, с голубыми глазами и модельной фигурой. Он был ничего, но все же не то… Далеко не то… Обозначу его как А.
В течение месяца мы общались, гуляли, он постоянно говорил о моей худобе, ему нравилось, что я такая.
Я немного отвлеклась на это общение и не вспоминала о Мистере О., все было прекрасно. Меня радовали моя фигура, мое отражение в зеркале, люди, которые меня окружали, и вся моя жизнь в целом.
Был конец мая, на улице наконец-то потеплело, и можно было снимать куртки, надевать шорты, майки и открытые туфли на высоком каблуке. Мне не терпелось нацепить новые продырявленные джинсы 32-го размера, которые можно было, не расстегивая, натянуть на свою худощавую задницу.
В этом месяце «восхищение» результатом моего похудения било все рекорды.
Помню последнюю неделю второго семестра. Всем потоком мы сидели на ленте в большой аудитории, спустя сорок минут я вышла позвонить. Уходя, я слышала, как за моей спиной начали перешептываться, но было трудно разобрать, о чем идет речь. Когда я вернулась, одна из моих одногруппниц сказала:
– Ты когда встала, девки начали говорить: «Видела?! Офигеть, какая она худая стала. Это вообще нереальное что-то!»
Какое было счастье услышать эти слова.
На перерыве я вместе со всеми спустилась вниз. Народ курил, а я стояла чуть в стороне, ловя на себе взгляды двух девушек из параллельной группы. Спустя пару минут, одна из них подошла ко мне и спросила:
– Скажи, пожалуйста, сколько ты весишь?
– 38, – с довольной рожицей ответила я.
У нее было такое выражение лица, которое мне еще не доводилось видеть. Мне показалось, что ее левый глаз слегка передернуло.
– Вот видишь, я же говорила, что не больше 40! – сказала вторая.
– Чем ты питаешься? Или совсем не ешь?
– Почему все так думают? – улыбнулась я. – Овощи, фрукты, сухофрукты, рыбу, каши.
– А сладкое и прочее? – не унимались они.
– Раз или два в неделю позволяю себе.
– Офигеть… Я бы не смогла! – сказала одна из них и нервно закурила.
– Я тоже думала, что не смогу, однако ошибалась.
– Ты – молодец!
– Спасибо.
Мы возвращались в аудиторию, и я сияла от счастья. Даже лента по политологии прошла без унылого ерзанья на стуле.
В начале третьего часа за мной приехала мама, естественно, я рассказала ей о том, что произошло полтора часа назад.
