На седьмой, успокоившись, он вновь открыл глаза, узрел знаменательно большое "двадцать три" и повернулся к Вере, продолжая затянувшийся разговор:
— Может быть, ты и права. Сейчас заберу папу или сестру, чтобы забрали машину, или где-то найду платную стоянку на время, и поедем вместе.
— А вещи? — сглотнула Вера.
— Можно подумать, мне много надо! У нас будет несколько свободных часов перед отлётом, всё, что надо, я себе с лёгкостью найду.
Вряд ли с лёгкостью; для многих магазинов Игорь, может быть, был слишком высок. От стандартного, по свидетельствованиям продавцов, метра восемьдесят его отделяли лишних пятнадцать сантиметров. Вера, вписывающаяся в свои метр шестьдесят, или сколько там было, с лёгкостью хрупкой феи обычно недоумевала, почему для него в такую проблему превращается поиск соразмерной одежды, и не понимала, что это такое — слишком короткие рукава, но он и не нуждался в её советах. Вкусы у них, как и всё остальное, были разными.
— Но ведь ты не собирался ехать!
— Не собирался, а теперь передумал, — Игорь наконец-то надавил на газ, стоило только мелькнуть зелёному почти над головой.
Дороги были загружены — не редкость в майские праздники, когда все куда-то спешат, — но, в принципе, пробок на пути не встречалось. Зря они выехали заранее, но одна только мысль о возможности поддразнить Веру хоть немножко доставляла ему несказанное удовольствие.
— Никогда не замечала в тебе такого непостоянства, — скривилась она, тоже потянувшись к телефону.
— Ты продолжаешь пользоваться этим? — голубоватый дизайн знакомой, но неиспользуемой социальной сети Игоря раздражал; прокси-сервера не внушали доверия, а Верино неумение обращаться с техникой приводило только к одному выводу: рано или поздно она запустит на своё устройство вирус, подключит телефон к его ноутбуку, а потом радуйся тому, что получил.
Вера ничего не ответила. Она сосредоточенно рыскала в списке непрочитанных сообщений.
Светофор засветился красным прямо перед носом. Здесь уже не было таймера, но Игорь не сомневался, что времени у него хватит.
Он скосил глаза на фотографию адресата и проронил:
— Не расстраивай Марину. Я пошутил относительно изменения в своих планах. Ты разве не поняла?
Вера подскочила на месте и возмущённо взглянула на него. Телефон она заблокировала моментально, но было уже поздно; её горячливые, торопливые действия выдавали с головой всё то, что до этого не выдала история сообщений.
— Как ты так можешь! — выдохнула она. — Неужели я для тебя совершенно ничего не значу, что ты так старательно вытираешь о меня ноги?
— Я уже говорил: ненавижу, когда мне лгут.
Она вперила взгляд в телефон, быстро стуча указательным пальцем по экрану телефона и явно пытаясь продемонстрировать новый маникюр. Игорь обращал на руки девушек, на самом деле, внимание больше, чем могла подумать о том Вера, и наперечёт мог узнать всех тестеров — девушек-программисток у них в офисе не было, — по их пальцам Всё-таки, глядя то на монитор, то на клавиатуру, он запоминал то, что попадалось на глаза.
И Вере понравилось бы, если б он сказал, что заметил.
Именно по этой причине Игорь старательно молчал. У их эйчара, Иры, был дома маленький кусачий пёсик и большущий ленивый котяра, и он каждый раз спрашивал, когда у неё появлялся новый след на коже, чьих зубов и когтей это было дело, но уделять внимание Вере — это кощунство.
…Он остановился на парковке у вокзала со стойкой мыслью, что последние три или четыре месяца проявляет максимум собственной раздражительности и невнимательности того только ради, чтобы Вера окончательно в нём разочаровалась и сбежала от него куда подальше. Удивительно, но это до сих пор не сработало: он понятия не имел, что ещё нужно сделать, чтобы заставить её уйти. Возненавидеть Вере было просто; она делала это регулярно, едва ли не каждый день. Но избавиться от комфортного, обеспеченного человека, не отыскав запасной вариант…
Или он был просто о ней слишком плохого мнения.
— Игорь, — вдруг промолвила она, не выходя из машины, — а давай заведём ребёнка?
Он сжал зубы, считая уже локальные переменные — это было сложнее и забирало больше времени.
