- Значит, у вас в мире маги пользуются услугами подручных
фертратов? - осведомился отец Ахо. - И от кого же происходит их сила? От
Всевышнего? Или от сил зла?
- Да нет, - досадливо пожал Май плечами. - У нас вообще нет
магии. И магов - тоже. Я про игровые системы рассказываю. Ролевые игры и все
такое. Знаете, когда кости двадцатигранные бросают?
- При чем здесь игры? - рыкнул священник, и Сиори с трудом
подавила ухмылку, услышав в его басе растерянные нотки.
- Ну, я же в магический мир попал, верно? Шары ваши на
потолке светящиеся, дальносвязь всякая типа "точка-точка", учебник вот ваш по
истории... Значит, у вас есть маги, а у магов есть фертраты. Тогда я - ейный
фертрат, - он ткнул пальцем в Миру. - А она моя хозяюшка, пусть и мелкая и
недоросшая.
- Маги в нашем мире вне закона, отрок! - отец Ахо воздел к
потолку жирный палец с золотым перстнем. - Их сила - той же природы, что и
чудовища, непрерывно атакующие границы Земли Обетованной. Только вои-священники
и паладины Святой Церкви...
- Я думаю, религиозные доктрины мы можем оставить на потом!
- резко оборвал его Хо Кита. Усы представителя Восхода сердито встопорщились.
- Поддерживаю, - кивнул Тассар Пешт, представитель Крайзера.
- Ввести мальчика в курс дела мы еще успеем. Сейчас у нас другая задача.
Господин Май, оставим досужие разговоры про фер... как их? Неважно, оставим их в
стороне. Объясни, каким образом ты попал сюда.
- Гуляю я утречком в парке по аллее, - охотно сообщил Май, -
никого не трогаю, дышу воздухом. До школы еще времени куча, торопиться некуда.
Чувствую - пелефон тарахтит в кармане...
- Что тарахтит? - удивился Драка Моттомо.
- Пелефон. Такая штука, чтобы на расстоянии говорить. Вот
как у вас переговорные шары, только маленькие, плоские и говорить с кем угодно
можно. Я его достаю, принимаю вызов, и вдруг - бабах, взы-взы, кукареку, глаза
в кучку, и я стою на какой-то непонятной поляне. Пелефона нет, аллеи нет, я в
одних шортах, а передо мной - на ходу помирающая девица и пара ее подружек.
Потом появляется еще одна златовласая девица, постарше и пофигуристее, и
начинает их строить по стойке смирно, размахивая здоровой шипастой дубинкой. У
меня башка окончательно идет кругом, я падаю в обморок, прихожу в себя в
каком-то спортзале...
Мальчик на мгновение заколебался и бросил на Сиори
нерешительный взгляд.
- Рассказывай все до конца, - устало сказала она. -
Полностью. Включая, э-э-э, спарринг с госпожой Грампой.
- Прихожу в себя в спортзале, - невозмутимо продолжил Май, -
те трое девиц стоят навытяжку, а четвертая, златовласка, которая их раньше
строила, докладывает двум новым дамочкам... прошу прощения, госпоже Сиори и
госпоже Айсоке о происходящем. Госпожа Сиори, услышав всю историю, решила для
надежности спрятать меня в какой-то подвал или сейф, чтобы враги не добрались.
Поскольку я лично хотел пойти прогуляться в город, у нас возник конфликт
интересов, и госпожа Грампа решила меня поймать. Она немного погонялась за
мной, а потом у меня вдруг вместо руки нарисовались какие-то щупальца, а вокруг
шеи - ошейник типа того, что у остальных. После того госпожа Сиори меня
испугалась окончательно, и в результате я - совершенно добровольно, заметьте! -
провел ночь в комнате госпожи Айсоки, почитал книжки, помучил ее вопросами,
напялил на себя вашу дурацкую форму и пришел сюда. Все.
- Господин Май, расстегни, пожалуйста, и опусти воротник, -
приказала Сиори, с трудом преодолевая искушение закусить губу. О том, что в
результате самопроизвольной инициации мальчик заполучил кубирин, она уведомила
всех. О том, КАКОЙ кубирин у него появился, она умолчала. Правильно ли? Или, в
конце концов, она ошиблась?
По губам мальчишки скользнула легкая непонятная улыбка. Он
неторопливо встал и, явно рисуясь, медленно расстегнул пуговицу на воротнике.
Затем - еще несколько верхних пуговиц. Потом одним резким движением он
распахнул китель, приспустив его с плеч, и неподвижно замер.
Дружный вздох пронесся по комнате. Два овальных камня,
черный справа и белый слева, в серебряном с золотом кубирине словно магнитом
притянули все взгляды. Отец Ахо, Сэйсота Цукура и Пристин Кузарра вскочили на
ноги. Остальные словно окаменели.
