Особенность современной российской ситуации в том, что трудно сказать, можно ли назвать Медведева преемником Путина. Преемник – это все же тот, кто самостоятельно продолжает прежнюю линию, а Медведева, по итогам его маловыразительного президентства, можно уверенно охарактеризовать всего лишь как «временно исполнявшего обязанности» при реальном руководителе страны Путине.
Является ли Дмитрий Медведев политическим преемником Владимира Путина?
• Да, является – 60,8%
• Нет, не является – 39,2%
(По результатам опроса слушателей радио «Эхо Москвы»).
За четыре года президентства Дмитрия Медведева не произошло ни одного существенного изменения в российской внешней, внутренней и экономической политике. Не говоря уж о том, что Медведев так и не поменял ни одного министра, и правительство оставалось тем же самым, что и при Путине. Главным и определяющим политиком в России всю эту четырехлетку оставался Путин.
«Участие в принятии политических решений станет абсолютно ограниченным, и о понятии демократия можно будет совсем забыть».
«Народ должен сделать свой демократический выбор через выборы».
«Если бы выбор по-настоящему делался народом, избирателями, то можно было бы говорить о стабильности. О какой демократии можно говорить, если за нас все уже решили?»
«В настоящее время поддерживает стабильность».
«Демократия не основывается на наследстве, но если от этого всем будет лучше, выиграют все. Подчеркиваю – «если».
Из комментариев к опросу о передаче власти политическим преемникам по наследству на сайте «SuperJob».
С 1991 года в России власть всегда передавалась только от одного человека к другому человеку.
У нас уже двадцать лет нет иного механизма передачи власти, кроме как от одного человека к другому. Ельцин передал руководство Путину, Путин – Медведеву, после чего забрал ее у Медведева назад. При этом передача (возврат) власти формально легитимируется голосованием – каждый раз проводятся официальные выборы. Это голосование на самом деле фактически является плебисцитом – людям называют конкретного преемника и им предлагается прийти на выборы и за него проголосовать. Хотя, конечно, для видимости законности в списки вносятся и другие кандидаты. Если поддержка в народе недостаточна, выборы фальсифицируются (как это было на недавних парламентских и президентских выборах).
К сожалению, Россия, следуя такой крайне примитивной системе преемничества, уже дважды приходила к распаду. Романовы династически передавали власть от отца к сыну или дочери, все было законно, легитимно, но все равно в итоге привело к революции. Затем был советский механизм передачи – только не от человека к человеку, а Политбюро передавало власть, избирая преемника среди своих членов, но тоже в принципе вполне законно с точки зрения советских законов – и Советский Союз развалился. Сейчас мы одна из немногих стран в Европе, где власть с 1991 года фактически не менялась ни разу – одна и та же группа людей передает власть внутри своего круга. Тем самым мы в третий раз идем по той же опасной дорожке, когда власть передается путем назначения преемника, а не свободных конкурентных выборов.
Отбиваясь от подобных аналогий и критики, сегодняшняя власть нам то и дело намекает, что если взять и убрать институт преемничества и провести в стране честные выборы, то к власти придут националисты и фашисты. Но насколько это соответствует действительности? То, что националисты получат свои немалые проценты – это однозначно. Но они не придут к власти, их реальный потолок – 15–20%, да и то лишь в случае маловероятной их консолидации и выдвижения яркого лидера. Народ достаточно здравомыслящ, и на свободных выборах никакие крайние силы государство не возглавят. Преемничество же, как показывает наша история, таит в себе гораздо больше опасностей.
Уроки русской истории ясно показывают, что преемничество – это пагубный, тупиковый путь. И если мы хотим уберечься от таких же проблем, от распада и прочих неприятностей – надо вводить процедуры передачи власти в формальные процедурные рамки регулярной и прозрачной ротации – по понятным правилам, законам, в условиях политической конкуренции и демократической передачи власти
