- Сколько Асе уже? – спросил он, чтобы завершить случайное молчание и бесстыдное глядение в глаза.
- Год и девять месяцев. Кукла заводная, а не ребёнок у меня. – Рассмеялась Таня. – Слушай, может быть, встретимся до воскресенья, погуляем где-нибудь все вместе, или посидим?
- Я не против. Давайте попробуем. Я в принципе свободен в эти дни, единственное, что завтра рабочий день ещё до 6 часов. А так, думаю, Джули тоже против не будет.
- Как ты её назвал? Джули? – заинтересовалась она.
- Да. Юля она у меня, но мы зовём её Джули.
- Здорово. А приходите завтра вечером к нам в гости? Посидим спокойно, а то Ася спать ложится рано, и нам, получается, не выйти из дома вечером. А так вы бы к нам пришли?
- Я в принципе, не против. Спрошу у Джули ещё, вдруг у неё планы какие уже на завтра.
- Отлично. Предлагаю, например, часов в 7. Тоже, конечно, ещё с Женей обсужу этот вопрос, но он вряд ли будет возражать.
Из интернет-переписки. Весна 2006 г.
День 9.
- Ты мне снился сегодня. – Написала Таня.
- Здорово. Я прилично себя вел?
- Ходили в душ, и всё такое…
- Я думал сегодня об этом. И в душе тоже.
- Ты думал обо мне в душе?
- Аха…
- Ничего себе, до чего договорились…
- И не говори.
- Ты вчера так выключился неожиданно, я даже расстроилась.
- А вот за это прости. Просто не могу иначе.
- Почему?
- Прощаться с тобой нелегко всегда.
- Правда? Скажи правду.
- Не соврал.
- Это взаимно.
Уже поздно вечером Таня снова написала:
- Мне плохо. Очень.
- Почему тебе плохо? Физически?
- Потому что я поняла, что я…. Нет, не физически. …что я – зло.
- Конечно. И я – зло. Всё поровну.
- Я плачу.
- А для кого ты – зло? Плачь, конечно.
- Не для кого. Вообще. Я ходила на свидание сегодня.
- Это хорошо.
- …и врала, и лицемерила.
- Тебе что-нибудь нужно от этого человека? А ему от тебя?
- Ничего мне не нужно ни от кого…
- Врёшь. Мне врешь.
- Мне ни от кого ничего не нужно, поэтому я до сих пор одна. Я не могу тебе врать. И не хочу. И не буду.
- Беру свои слова назад. А ты тапочки любишь?
- Нет, босая хожу по дому.
- Я люблю тапочки в виде зверей. Такие большие, с хвостами и ушами.
- Да, хорошие тапочки.
- И я представил тебя в таких тапочках. Буду знать, что брать с собой, если однажды судьба забросит в ваши края. Я тебя обую. Потом. Если захочешь.
- Лучше бы обнял крепко.
- А пиво любишь?
- Нет.
- Я бы тебе пива сварил! Я умею!
- Всё, дрожь по телу пошла. Апатия, атас…
- Тебе стыдно, или грустно?
- Наверное, больше стыдно. А потом грустно. Хотя нет, не грустно совсем.
- Это хорошо. А сейчас придёт моя девочка, и мне тоже будет стыдно за наш с тобой разговор.
- Ты мне ничего такого не сказал…
- Вот именно! Но мне стыдно…
- А чего тогда?... Даже не поцеловал ни разу.
- А ты чего?
- А я – дура.
- Раз тебе стыдно, значит, ты человек хороший. Значит, у тебя совесть есть.
- Это отговорка. Я ведь уезжаю.
- О, я совсем забыл.
- Скажи честно, будешь скучать?
- НЕТ. Я никогда не скучаю по людям. Может, я гад такой…
- А по мне будешь, понял?!
- О! Это ж совсем другой разговор! Понял. Буду скучать. Не дурак. Дурак бы не понял.
- Да ну тебя. А думать обо мне будешь?
- Да.
- Правда?
- Я про тебя часто стал думать.
- Чего думаешь, если можно знать?
- В основном две вещи: о том, как ты пишешь, и о том, о чём нельзя.
- Как можно думать о чём нельзя, если ты даже не видел меня вживую?
- Это не вопрос моего зрения. Это вопрос моего желания.
- Расскажи. Порадуй меня. Я уже добралась до твоего мозга? Или только до штанов?
- Знаешь, бывает идёшь по улице, и выглядишь ну как дурак. Т.е. ты не выспавшийся, толстый, сел на крашенную скамейку, на кепке отпечаток ботинка. А ты идёшь, скажем, в метро. И тебе хорошо. И ты улыбаешься. Обычно в метро не пахнет, а тут пахнет. Клиником. Как будто все метро пахнет моим любимым Клиником! И вот идёшь, улыбаешься так. И все начинают тебе улыбаться. Глупо так… Робко. Сами не знают, почему. Так вот ты такое же впечатление производишь на меня. Ты полна желаний. Тебе хочется, и ты этого не скрываешь. А от этого хочется мне. И я тоже этого особо скрыть не могу. Потому что нет ничего приятнее.
- Хочется – речь о сексе или о чём?
