Я оглянулся вокруг: на белой краске бортов, рубок и шлюпок ни одного пятнышка. Старая палуба оттерта песком и камнем и по чистоте не уступит хорошо выскобленному кухонному столу домовитой хозяйки. Даже в сумраке вечера горит медь. Снасти вытянуты. Реи безукоризненно выровнены. Паруса укатаны и закреплены.
Я прошел по палубам, заглянул в помещения, в лазарет, в красный уголок — все сияет морской чистотой.
В красном уголке целая коллекция подарков от рабочих организаций южноамериканских республик: барельеф из Монтевидео с аллегорической фигурой труда, бюст Ленина, сделанный итальянскими рабочими в Розарио, металлические венки, вымпел от рабочих Дувра…
Я крепко пожал руку и обнял Саенко. Я старый капитан и знаю, что чистота и порядок на судне — дело рук морского глаза и неутомимой энергии старшего помощника.
Скоро буксиры дотащили «Товарища» до «железной стенки» в порту, и он начал швартоваться к берегу.
Подали сходни.
Тепло простившись с товарищами по «Товарищу», я поехал домой и на другой день в восемь часов утра был уже снова на судне.
Утром, при солнечном свете, «Товарищ» выглядел еще чище, еще щеголеватее. И все это достигнуто было не побоями, не матерной руганью, не суровыми наказаниями, как это бывало в царском флоте, а товарищеской трудовой дисциплиной, спайкой всех, и молодых и старых моряков, составляющих экипаж корабля.
Не надо забывать, что старые парусные военные фрегаты, сиявшие безукоризненной чистотой, имели более четырехсот человек экипажа, работавшего чуть не двадцать четыре часа в сутки. Экипаж же «Товарища» состоит всего из восьмидесяти трех человек и работает на три вахты, то есть по восемь часов в день.
>«Товарищ» в новой окраске на якоре.
С одиннадцати часов утра начали собираться представители организаций, чествовавших «Товарища».
Ровно в полдень корабельный колокол пробил восемь склянок — условный звон, и с мостика раздалась команда:
— Ученики и команда, во фронт, на шканцы на правую!
Стройно вытянулись две шеренги одетых по форме молодых моряков во главе со своими вахтенными начальниками. Остальная судовая администрация и депутации собрались на легком изящном мостике, перекинутом с борта на борт у второй грот-мачты. Этот мостик — дело рук корабельного плотника и экипажа «Товарища». Его не было раньше. Он был сделан в море своими руками.
— Внимание!
Представитель Ленинградского губкома и губисполкома приветствует экипаж корабля от имени командировавших его партийных и советских организаций.
Речь его покрывается криками «ура» и звуками «Интернационала».
Он передал капитану корабля Фрейману громадный шелковый кормовой флаг — подарок Ленинградского совета.
Через минуту новый флаг был приготовлен к подъему.
— Кормовой флаг сменить!
И под звуки «Интернационала» новый флаг, дорогой подарок, мягко шелестя, пополз кверху под высокий гафель крюйсалинга корабля. А старый, заслуженный флаг «Товарища», видавший порты Англии, Мадеры, Урутвая и Аргентины, начал медленно скользить вниз, уступая свое почетное место.
После речей и приветствий было проведено показательное парусное учение.
— Команда и ученики, в рабочее платье переодеться! — загремел голос Саенко.
Через несколько минут экипаж «Товарища», скрывшийся было в люке кубрика, снова на палубе в синих вязаных фуфайках с вышитой на груди красной надписью:
Р. У. С. «Товарищ» Н. К. П. С.
— Паруса на фок-мачте ставить! Первая вахта, к винтам!
Команда раздается за командой.
Быстро взбегает наверх по вантам первая вахта и разбегается вдоль по реям.
Две других вахты остаются внизу, у снастей.
Двадцатиметровые трехтонные марса-реи корабля взлетают вверх, как палочки.
Снасти тянутся бегом по палубе.
В десять минут паруса «Товарища» натянуты.
— На фока-брасы на правую! Пошел брасы! — И вся стена парусов красиво переворачивается с левого
борта на правый.
Опять следуют команды. Реи спускаются, паруса подтягиваются тяжелыми фестонами.
— Первая и третья вахты, паруса крепить!
Опять бегут люди наверх и рассыпаются по реям.
Через несколько минут все паруса красиво скатаны и закреплены.
В три часа праздник окончен.
Ни многословных речей, ни угощений с шампанским, ни пьяных тостов, ни льстивых восхвалений начальству. Скромно сделано и скромно отпраздновано большое дело.
