Варяг подумал, кивнул. Махнул своим: «По машинам!» Обнял Шульгу, крепко сжал ладонь Ричеру:
— Будете у нас в Славкуре…
— Гы… Уж лучше вы к нам!
Командир разведвзвода потопал к своей боевой машине.
— Варяг! — окликнул уходящего Ричер.
— Чего?
— Ты нас не видел, ты нас не знаешь!
— А вы кто такие вообще?
БТР скрылся в лесу. Не успел затихнуть за деревьями рокот его движков, как над поляной послышался тяжёлый нарастающий гул. Шульга обернулся к реке и увидел на фоне неба тёмные летящие тени.
Со стороны Харькова на бреющем полете к поляне быстро приближались три армейских вертушки. Два боевых «крокодила» Ми-24, а между ними транспортник Ми-8.
Подойдя ближе, вертолёты разорвали походный строй, увеличив дистанцию. Транспортник начал садиться на дальнем краю поляны, «крокодилы», прикрывая, остались висеть над ним.
В этот самый момент в кармане у Ричера, пробиваясь сквозь вертолётный гул мощным кантри-рингтоном, ожил телефон.
Он вынул свой черный «кирпич», посмотрел на экран. Обернувшись ко всей команде с ухмылкой, сделавшей его самого похожим на крокодила (не на вертолёт, конечно, а на рептилию), командир распевно-весело произнес:
— Ну кто бы мог подумать? Нача-а-альство!
9. Цена вопроса
Краматорск. Суббота, 29 июля, 16:00
До аэродрома на Ми-8 долетели за пятнадцать минут, включая взлёт и посадку. «Начальство» — три серьёзных пожилых мужика, в которых, невзирая на форму, безошибочно угадывались гражданские, в разговор не вступали. Всю дорогу сидели, спрятав лица за тёмными очками и козырьками кепок-мазепинок.
Кто такие — неясно, ни одного из них раньше Шульга не встречал. Однако уровень прилетевших однозначно определялся сопровождением. Большую часть пассажирского отсека занимали суровые парни Управления госохраны.
На полосу к вертолету сразу же подлетели нацгвардейские «кугуары». «Начальство», охрана и виновники торжества перегрузились в бронированные машины и в мгновение ока домчались до главных аэродромных зданий, где размещался штаб.
Бесцеремонно выселив обитателей целого крыла первого этажа, «ряженые» заперлись с Ричером в одном из освободившихся кабинетов. Охранники заняли посты вокруг здания, у окон и у дверей.
Шульга и Ласка с Шаманом, по команде Ричера, ждали в соседней комнате. Все трое сидели тихо как мыши, напряжённо прислушиваясь, в надежде уловить хоть обрывки слов.
Первые минут десять военный совет за стеной проходил на повышенных оборотах. Слов было не разобрать, слышался лишь клекот Ричера и возмущённые голоса его оппонентов.
Затем голоса притихли. В кабинет бегом занесли кофе и чай. Через некоторое время по коридору грузно протопал какой-то военный чин. После того как он скрылся за дверью, ругань возобновилась.
Им тоже предложили питье на выбор. Ласка отказалась, а Шульга с Шаманом дали добро и сидели, прихлёбывая горячий растворимый напиток.
Не успели они допить, как в комнату зашли вооружённые госохранники. Ну что, похоже всё-таки, что приплыли…
Осмотревшись в комнате, один из вновь прибывших скомандовал в коридор:
— Заноси!
В комнату вошли двое в точно таком же камуфляже, в каком были напавшие на группу сотрудники СБУ. Но, в отличие от госохранников, без оружия. В руках они, сгибаясь под тяжестью, несли те самые баулы, которые прилетели с группой из-под Ростова.
— Кто старший? — спросил у всех троих госохранник. — Проверяйте, все ли на месте.
— Да хер его знает! — сказал оторопевший Шульга. — Ласка, давай, погляди, что там.
— Главное — мой винтарь! — буравя глазами эсбеушников, рыкнул Шаман.
Винтовка оказалась на месте, впрочем, как и все остальное конфискованное вчерашним вечером снаряжение.
— Все, можно отпускать этих? — спросил охранник.
Дождавшись кивка Шульги, сквозь зубы скомандовал:
— Свободны!
Понурых грузчиков будто ветром сдуло.
А ещё минут через пять раздался скрип соседней открываемой двери, и на пороге комнаты вырос Ричер.
— Ну что?! — не выдержала Ласка.
— Ничего.
— Ничего — пустое место! Рассказывай, не дразни!
— Да чего тут рассказывать. Старая гвардия на местах по привычке решила жопу рвануть. Приняли вас за инициативников, потянули на себя одеяло. Ну а дальше в чистом виде бардак.
